Особенностью этого региона во время оккупации был тот факт, что вся Могилевщина являлась областью военного тыла группы армий «Центр», где высшее руководство осуществлял командующий тылом генерал пехоты фон Шенкендорф. Однако не стоит думать, будто это обстоятельство каким-то образом снизило уровень террора в отношении мирных граждан. Напротив, армейские части, опиравшиеся на охранные дивизии, проявляли те же людоедские нравы, что и эсэсовцы. К тому же Могилев немедленно избрал своей штаб-квартирой бригадефюрер СС фон дем Бах-Зелевски — один из самых кровавых палачей. О «сотрудничестве» обоих генералов можно судить на примере учебных сборов по обмену опытом в борьбе с партизанами, прошедших 24 — 26 сентября 1941 года в Могилеве. Кроме теории, эти курсы включали в себя и практическую часть, где в качестве учебных пособий нацисты использовали живых людей: 30 мирных граждан были расстреляны просто для демонстрации, как следует расправляться с партизанами. Оставила свой мертвенный след на Могилевщине и особая команда СС Дирлевангера, известная участием в самых крупных карательных операциях и сожжении Хатыни. Так что эта часть белорусской земли хлебнула лиха не меньше других областей. О подробностях геноцида свидетельствуют документы, протоколы, акты и стенограммы.
Как и другие книги серии «Без срока давности», том о Могилевской области с первых страниц изобилует трофейными донесениями о бессудных казнях и партизанскими рапортами о нацистских расправах. Когда читаешь эти бесстрастные строчки, берет оторопь от осознания, что человеческая жизнь в те годы не стоила и мерзлой картофелины. В причинах расстрелов так и указано: без разрешения копал картошку; самовольно пришла из соседней деревни; потерял нашивку, установленную для евреев; бродяжничал; выглядел подозрительно… Судя по документам, смертельный конвейер не останавливался ни на день: оккупанты регулярно кого-то вешали и что-то сжигали, а в коротких перерывах — грабили и насиловали. Среди показаний свидетелей немало таких, где раскрывается неумолимый механизм ежедневных массовых убийств.
Уже в 1943 году, после разгромов в Сталинграде и на Курской дуге, гитлеровцы осознали масштаб своих безграничных злодеяний и повели себя, как все матерые душегубы: пришли к выводу, что улики неплохо бы уничтожить, а следы замести. Например, в первых числах ноября комендант Бобруйского гарнизона Гаман издал совершенно секретный приказ, в котором, в частности, говорилось:
«Главнокомандующий немецкой армией приказал: в кратчайший срок до наступления морозов по всей оккупированной территории Украины и Белоруссии уничтожить следы расстрелов, совершаемых немецкими властями. Поэтому приказываю: с завтрашнего дня приступить к работе по сжиганию трупов. Устанавливаю очередность: 1) трупы политзаключенных, 2) евреев, 3) военнопленных и 4) трупы русского населения. Начальнику секретной полиции выделить людей для выполнения работ. Эти люди также должны быть расстреляны после выполненных ими работ. Ответственность за выполнение приказа возлагаю на начальника гестапо г. Бобруйска».
О том, как проходили эти «работы», имеются свидетельства во всех шести томах серии «Без срока давности». Но, пожалуй, именно в книге о Могилевской области есть наиболее подробные показания из уст человека, чудом выжившего и сбежавшего буквально с погребального костра. Щадя читателя, я выбрал из этого рассказа не самые жесткие фрагменты, но и они способны пошатнуть душевное равновесие даже человека со стойкой психикой.
«Главнокомандующий немецкой армией приказал: в кратчайший срок до наступления морозов по всей оккупированной территории Украины и Белоруссии уничтожить следы расстрелов, совершаемых немецкими властями. Поэтому приказываю: с завтрашнего дня приступить к работе по сжиганию трупов. Устанавливаю очередность: 1) трупы политзаключенных, 2) евреев, 3) военнопленных и 4) трупы русского населения. Начальнику секретной полиции выделить людей для выполнения работ. Эти люди также должны быть расстреляны после выполненных ими работ. Ответственность за выполнение приказа возлагаю на начальника гестапо г. Бобруйска».
О том, как проходили эти «работы», имеются свидетельства во всех шести томах серии «Без срока давности». Но, пожалуй, именно в книге о Могилевской области есть наиболее подробные показания из уст человека, чудом выжившего и сбежавшего буквально с погребального костра. Щадя читателя, я выбрал из этого рассказа не самые жесткие фрагменты, но и они способны пошатнуть душевное равновесие даже человека со стойкой психикой.
После освобождения Могилевщины наступило время для тяжелой, скорбной, эмоционально мучительной, но необходимой работы Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Документам этой комиссии посвящен второй раздел книги. Также здесь находятся протоколы допросов бывших военнослужащих вермахта и полицейских, участвовавших в карательных операциях. Следователи кропотливо по каждому району области, по каждой деревне и хутору суммировали число жертв, документировали способы убийств и методы сокрытия следов преступлений, составляли описания мест казней, искали выживших свидетелей происходящего на протяжении почти трех лет оккупации…
Советские граждане, повешенные оккупантами в г. Могилеве (до 1944 г.). БГАКФФД
Из акта Быховской районной комиссии ЧГК о преступлениях, совершенных немецкими оккупантами в районе
«[…] В период своего хозяйничанья в г. Быхове и его окрестностях немецко-фашистские изверги истребили 9158 ни в чем не повинных советских граждан путем расстрела, сжигания и повешения. Из числа уничтоженных повешено — 8 человек, сожжено — 495 человек и расстреляно — 8660 человек. Из числа расстрелянных, сожженных и повешенных: детей — 589 человек, женщин — 2740 человек, мужчин — 5829 человек. Массовое истребление советских граждан производилось с 1941 года. Так, в сентябре м-це 1941 года по распоряжению коменданта ортскомендатуры г. Быхова обер-лейтенанта Мертуса было собрано в замок 4679 человек советско-партийного актива и советских граждан еврейской национальности, которые после семидневного пребывания в замке без куска хлеба и воды были на автомашинах вывезены за реку Днепр, в противотанковом рву расстреляны, причем детей до 9 — 12‑летнего возраста не расстреливали, а переламывали им через колено позвоночник и, еще будучи живыми, бросали в противотанковый ров и заваливали землей. […]
Сходные по смыслу, различающиеся лишь количеством уничтоженных людей документы поступили в ЧГК из каждого района области.
В книге приводится также протокол допроса бывшего немецкого коменданта Могилева Г. Эрдмансдорфа, который, в частности, создавал живой заслон из населения на пути наступления Красной армии на восточном берегу Днепра. Упоминаю его потому, что этот подонок — один из немногих, кто понес заслуженное наказание: по приговору суда он был повешен на Минском ипподроме в 1946 году. Многие другие соучастники геноцида белорусского народа отбыли лишь различные сроки заключения в Германии, а потом преспокойно дожили до преклонного возраста…
«[…] В период своего хозяйничанья в г. Быхове и его окрестностях немецко-фашистские изверги истребили 9158 ни в чем не повинных советских граждан путем расстрела, сжигания и повешения. Из числа уничтоженных повешено — 8 человек, сожжено — 495 человек и расстреляно — 8660 человек. Из числа расстрелянных, сожженных и повешенных: детей — 589 человек, женщин — 2740 человек, мужчин — 5829 человек. Массовое истребление советских граждан производилось с 1941 года. Так, в сентябре м-це 1941 года по распоряжению коменданта ортскомендатуры г. Быхова обер-лейтенанта Мертуса было собрано в замок 4679 человек советско-партийного актива и советских граждан еврейской национальности, которые после семидневного пребывания в замке без куска хлеба и воды были на автомашинах вывезены за реку Днепр, в противотанковом рву расстреляны, причем детей до 9 — 12‑летнего возраста не расстреливали, а переламывали им через колено позвоночник и, еще будучи живыми, бросали в противотанковый ров и заваливали землей. […]
Сходные по смыслу, различающиеся лишь количеством уничтоженных людей документы поступили в ЧГК из каждого района области.
В книге приводится также протокол допроса бывшего немецкого коменданта Могилева Г. Эрдмансдорфа, который, в частности, создавал живой заслон из населения на пути наступления Красной армии на восточном берегу Днепра. Упоминаю его потому, что этот подонок — один из немногих, кто понес заслуженное наказание: по приговору суда он был повешен на Минском ипподроме в 1946 году. Многие другие соучастники геноцида белорусского народа отбыли лишь различные сроки заключения в Германии, а потом преспокойно дожили до преклонного возраста…
Подожженная оккупантами деревня в Бобруйском районе. 1941 г. БГАКФФД.
Из протокола допроса свидетеля М. В. Козловского, жителя поселка Закриничье:
«[…] Потом каратель, посмотрев на часы, спросил по-русски, кто хозяин крайнего дома. Женщина, хозяйка дома, фамилию ее не помню, ответила, что она хозяйка. Этот же каратель сказал, чтобы в ее дом заходило восемь человек. Другой каратель на русском языке с украинским акцентом также сказал, чтобы в дом заходило восемь человек. Каратели взяли из толпы восемь человек и завели в крайний дом. В дом вошло два карателя. Там послышались выстрелы. Я догадался, что в доме расстреляли этих восемь человек, которых забрали в толпе. В толпе послышались плач и крики. Каратели брали из толпы по восемь человек и заводили в следующие дома, где расстреливали. После стрельбы все затихало…
…Позже я увидел, что все поселки деревни Борки сгорели. На пожарищах лежали кости сгоревших людей, а кое-где обгоревшие трупы. На поселке Закриничье каратели убили и сожгли мою жену, сыновей Николая, Станислава и Василия, сын Александр спасся. Семья Маркевича погибла вся. Трупы жены, Николая и Станислава я не нашел. Зная, в какие дома их заводили, я собрал на пепелищах домов все кости и закопал их там же на пожарищах. Трупа сына Василия я также не нашел, но нашел часть несгоревшей рубахи и поэтому узнал, в каком доме он был убит и сожжен. […]»
По данным доктора исторических наук Эммануила Иоффе, глубоко изучившего тему людских потерь среди мирного населения на территории Беларуси, жертвами нацистского геноцида в Могилевской области стали 255 279 человек. Однако мне представляется, что точной цифры мы не узнаем в силу тех изуверских практик по сокрытию следов преступлений, о которых пойдет речь ниже.
«[…] Потом каратель, посмотрев на часы, спросил по-русски, кто хозяин крайнего дома. Женщина, хозяйка дома, фамилию ее не помню, ответила, что она хозяйка. Этот же каратель сказал, чтобы в ее дом заходило восемь человек. Другой каратель на русском языке с украинским акцентом также сказал, чтобы в дом заходило восемь человек. Каратели взяли из толпы восемь человек и завели в крайний дом. В дом вошло два карателя. Там послышались выстрелы. Я догадался, что в доме расстреляли этих восемь человек, которых забрали в толпе. В толпе послышались плач и крики. Каратели брали из толпы по восемь человек и заводили в следующие дома, где расстреливали. После стрельбы все затихало…
…Позже я увидел, что все поселки деревни Борки сгорели. На пожарищах лежали кости сгоревших людей, а кое-где обгоревшие трупы. На поселке Закриничье каратели убили и сожгли мою жену, сыновей Николая, Станислава и Василия, сын Александр спасся. Семья Маркевича погибла вся. Трупы жены, Николая и Станислава я не нашел. Зная, в какие дома их заводили, я собрал на пепелищах домов все кости и закопал их там же на пожарищах. Трупа сына Василия я также не нашел, но нашел часть несгоревшей рубахи и поэтому узнал, в каком доме он был убит и сожжен. […]»
По данным доктора исторических наук Эммануила Иоффе, глубоко изучившего тему людских потерь среди мирного населения на территории Беларуси, жертвами нацистского геноцида в Могилевской области стали 255 279 человек. Однако мне представляется, что точной цифры мы не узнаем в силу тех изуверских практик по сокрытию следов преступлений, о которых пойдет речь ниже.
Курган и стела, установленные в память о жителях деревни Дубинка, сожженных оккупантами, 2004 г. БГАКФФД
Житель деревни Большая Горожа И.К. Потапенко возле памятника 350 убитым односельчанам, 1991 г. БГАКФФД
Кировский район. Памятник жителям д. Борки, заживо сожженным оккупантами в 1942 г. БГАКФФД.
Из заявления жителя деревни Присно Могилевского района С. И. Прилунова о сожжении трупов в местах массового уничтожения населения.
«[…] Приступив к работе по отрывке рва, на глубине полуметра мы обнаружили зарытые трупы, настолько разложившиеся, что у многих из нас появилась рвота. Трупы во рву были сложены в 6 — 8, а в некоторых местах в 12 рядов, один труп вперед ногами, следующий — вперед головой и т.д. в том же порядке. В первый день мы, работая до наступления темноты, извлекли не менее 4000 трупов. Из мест, залитых водой, трупы извлекались или крюками из полудюймовых железных двухметровой длины прутьев, имеющих рукоять в форме кольца, или обычными крестьянскими железными вилами с деревянной рукояткой. В сухих местах работа по извлечению трупов производилась без инструментов, голыми руками. Первое время тех, кто не решался брать в руки труп или отдельный кусок полуразложившегося мяса, немцы заставляли ложиться лицом вниз, на труп, и вдыхать его запах в течение 5 — 10 минут… В этом районе я, работая с рассвета до темноты, находился до 19.10.43 включительно. К тому времени было извлечено и сожжено в четырех печах свыше 25 000 трупов. Когда очередная печь догорала окончательно, выделялась специальная команда в 15 — 20 заключенных, состав которой собирал уцелевшие от огня части костей и специальными трамбовками размалывал их на деревянном помосте, а затем смешивал с грунтовой землей. […]»
Вот поэтому вряд ли точно удастся установить, прах какого количества людей смешан в Беларуси с «грунтовой землей».
«[…] Приступив к работе по отрывке рва, на глубине полуметра мы обнаружили зарытые трупы, настолько разложившиеся, что у многих из нас появилась рвота. Трупы во рву были сложены в 6 — 8, а в некоторых местах в 12 рядов, один труп вперед ногами, следующий — вперед головой и т.д. в том же порядке. В первый день мы, работая до наступления темноты, извлекли не менее 4000 трупов. Из мест, залитых водой, трупы извлекались или крюками из полудюймовых железных двухметровой длины прутьев, имеющих рукоять в форме кольца, или обычными крестьянскими железными вилами с деревянной рукояткой. В сухих местах работа по извлечению трупов производилась без инструментов, голыми руками. Первое время тех, кто не решался брать в руки труп или отдельный кусок полуразложившегося мяса, немцы заставляли ложиться лицом вниз, на труп, и вдыхать его запах в течение 5 — 10 минут… В этом районе я, работая с рассвета до темноты, находился до 19.10.43 включительно. К тому времени было извлечено и сожжено в четырех печах свыше 25 000 трупов. Когда очередная печь догорала окончательно, выделялась специальная команда в 15 — 20 заключенных, состав которой собирал уцелевшие от огня части костей и специальными трамбовками размалывал их на деревянном помосте, а затем смешивал с грунтовой землей. […]»
Вот поэтому вряд ли точно удастся установить, прах какого количества людей смешан в Беларуси с «грунтовой землей».