Франция-68: от процветания к саморазгрому

Франция в 1968 году была процветающей страной, где никто не ожидал революции. Она являлась страной сильного экономического развития и роста, в ней не было безработицы, профессиональная интеграция была обеспечена для всех. Но развитие сопрягалось с глубокой и очень быстрой трансформацией общества, прежде всего с исходом из сельской местности и приходом на фабрики огромных масс людей. С другой стороны, Франция все еще ощущала как последствия алжирской войны, так и военных и идеологических сражений во Франции — за и против независимости бывших французских колоний.

Наконец, выступал против идеи долларового стандарта и хотел восстановить золотой франк, который стал бы мировой базовой валютой, как в 1914 году. Таким образом, де Голль готовил полное восстановление исторических амбиций Франции в Европе и мире.

Жорж Помпиду назывался «тайным советником между де Голлем и Ротшильдом». Он был не избранным политиком, а амбициозным профессором грамматики, который специализировался на написании речей для Шарля де Голля и постепенно стал влиятельным секретарем. Но Помпиду был также финансистом: благодаря своим друзьям (финансисту Рене Фийону) с 1953 по 1962 год он работал в международном банке Ротшильда, который представлял международные финансовые интересы, сосредоточенные также в Лондоне. У Ротшильда он был управляющим Transocean Commercial, который включал S.A.G.A. (франко-африканский и франко-английский морской транспорт) и нефть Сахары. Помпиду вел переговоры с англосаксонскими нефтяными и горнодобывающими компаниями, заботился о железорудных рудниках Мавритании. В те годы компания Ротшильда была, по сути, африканской горнодобывающей группой, причем в нее в значительной степени проникли британские металлургические группы. Банк также управлял активами членов Английского двора. Поэтому Помпиду и его коллеги были настроены проанглийски, в то время как де Голль — антианглийски.

Объединенная социалистическая партия PSU. Пятая республика была основана Шарлем де Голлем в противовес Четвертой республике, которой управляли в основном социалисты. Левые проводили колониалистскую политику (Индокитайская война, Алжирская война) и подчеркнуто англо-американскую дипломатию в дополнение к принятию экономической и финансовой зависимости от этих держав. Известно, что члены партии получили зарплату от ЦРУ. Один даже пообещал США, что нейтрализует Компартию Франции и отменит французскую программу ядерной бомбы.

На самом деле студенческое движение состояло почти исключительно из богатых студентов, парижских или провинциальных, которые не боялись за свое будущее.

Май 1968‑го состоял из двух почти независимых движений: студенческого, которое было неравномерно политизированным, гедонистическим и экстремистски левым, и рабочего, которое исходило от разных групп рабочих, включая даже не состоящих в профсоюзах. Многочисленные новые работники (прибывшие в ходе общего сельского исхода) были плохо интегрированными и плохо защищенными крестьянами. Именно из них вышли самые решительные забастовщики.

Эта цель была вполне реальной: ФРГ и Япония зависели от США, Великобритания находилась в упадке, КНР слишком бедна. Де Голль провел очень искусную промежуточную дипломатию. В 1964‑м он сблизился с КНР; провозгласил свое отдаление от США и покинул объединенное командование НАТО (1966 год), не выходя из этого альянса. Он даже осмелился напрямую обратиться к СССР, чтобы изменить баланс своей дипломатии, разработал свою ядерную бомбу, чтобы освободиться от «зонтика США». Начал новую арабскую политику и дистанцировался от Израиля, осудив его в 1967‑м.

Народно-республиканское движение — французские христианские демократы, представляющие собой третью политическую силу Франции после UDR и социалистов. Их лидеры (Р. Шуман, А. Похэр и К. Лекануэ) среди прочего стремились к созданию федералистского и наднационального Евросоюза свободной торговли, то есть прямо противоположного тому, что хотел создать де Голль. Поэтому в 1962‑м они окончательно порвали с генералом и перешли в оппозицию, а три года спустя были публично высмеяны де Голлем, не терпевшим их европеистскую идеологию. В мае 1968‑го они заняли выжидательную позицию, но уже спустя год активно боролись против голлистского проекта «участия» и реформирования сената, председателем которого долгое время был Поxэр.

Студенческие группы. Маоисты были представлены Союзом молодых марксистско-ленинских коммунистов (UJC-ml), выступавшим за сближение с рабочими. Троцкисты образовывали три группы: Международную коммунистическую организацию OCI — милитаризированную оппортунистическую группу; столь же милитаризированную гедонистическую Революционную коммунистическую лигу и группу «Tрудовая борьба». Все они были авторитарны, демонстрировали словесное и физическое насилие, несмотря на отсутствие огнестрельного оружия. Они систематически пытались ранить или убить полицейских брусчаткой или бутылками с зажигательной смесью, распространяли экстремистские брошюры. Кроме того, среди студенческих групп были анархисты, гедонисты или анархо-ситуационисты из «Движения 22 марта» Кон-Бендита.

«Катангисты». Во время захвата Сорбонны и иных объектов, с которыми студенты не могли справиться, их «служба безопасности» обратилась к «катангистам» — банде безработных из пригорода Монтрëй, у которых было оружие (пистолеты, винтовки, гранаты, каски, пуленепробиваемые жилеты, сотни литров бензина для поджога и т.д.) и которой командовали бывшие наемники времен войны в Катанге (Конго, 1961 год), Корейской войны и французские спецназовцы из Алжира. Первоначально студенты пригласили их для борьбы с боевиками ультраправой группировки Occident, но на практике бандиты воевали не с Occident, а с полицией. «Катангисты» были устранены из движения и исключены из Сорбонны только 14 июня студенческой «службой безопасности», после изгнания они вновь занялись бандитизмом.

По сути, велась антикультурная борьба, поскольку она была направлена на разрушение культуры в том виде, в котором та существовала в 1968‑м, но не предлагала никакого культурного обновления: наблюдалась только «насмешка — деконструкция — разрушение» социальных, моральных и культурных ценностей. Ни один из студенческих лозунгов не являлся позитивным. Это была битва против корней и основ любого порядка. Создание такого культурного вакуума логично открыло двери для космополитической американизации общества.

«Насмешка — деконструкция — разрушение»

Почти все наблюдатели событий мая 1968‑го говорят о неожиданном и плохо организованном восстании. Более того, движение было парадоксальным: оно было впечатляющим, с 10 миллионами демонстрантов по всей Франции, но длилось всего несколько дней и полностью угасло в конце мая. С другой стороны, в стране, где просоветская Французская компартия в то время представляла 20 процентов голосов, студенческое движение было антисоветским и крайне левым. Последствия мая-68 весьма глубоки, они убили великую амбицию де Голля в тот момент, когда она должна была реализоваться, и изменили политическое и культурное поведение французской элиты, а затем и значительной части населения на следующие полвека.

Эти левые люди принесли с собой идею «участия»: панкапитализма, который бы положил конец классовой борьбе, превратив каждого рабочего в собственника части средств производства предприятия и в его акционера, тем самым превратив в капиталиста. Это привело бы к всеобщему обогащению и укреплению национальной независимости, устранив при этом корни коммунистической и левой оппозиции. В июне 1968‑го в контексте происходящих событий Шарль де Голль решил, что пришло время применить это «участие». Таким образом, левые голлисты получили четыре министерства в правительстве с июня 1968-го по июнь 1969 года. Однако вновь против генерала и этой группы выступило правое крыло UDR, а также Компартия, социалисты, центристы, крупные боссы и сенат (поскольку «участие» предполагало его упразднение). Сам же проект был сложным для понимания населением. В итоге де Голль проиграл референдум об «участии» в 1969 году — тогда он начинал проводить великую социальную политику.

Поэтому революция началась в Нантере, на факультете, объединяющем самых обеспеченных студентов западных кварталов Парижа и пригородов: Auteuil, Neuilly, Passy, Saint-Cloud. Богатыми являются также Латинский квартал и Сорбонна (5‑й округ).

Это привело к высокому уровню политического насилия и склонности молодежи к экстремизму. В 1968 году общественное мнение взволновал новый вопрос: война во Вьетнаме. Во Франции противостояли просеверовьетнамские крайне левые и проюговьетнамские и проамериканские крайне правые, в то время как де Голль хотел организовать мирные переговоры. Наконец, 1968‑й — время противостояния просоветских и прокитайских сил.

Шарль де Голль начал свою карьеру в качестве военного атташе в Варшаве. Поэтому он скорее дипломат и политик, специализирующийся на разведке. Этим объясняется его исключительная политическая карьера. Во время Второй мировой войны возглавил Сопротивление и восстановил суверенитет Франции и международный статус страны путем переговоров в 1944 — 1945 гг. Управлял Францией до 1946 года и исчез с установлением Четвертой республики, в которой доминировали центристы и социалисты.

Внутренние политические силы

Вернулся к власти в 1958‑м в условиях военного путча во французском Алжире и положил ему конец. Затем создал Пятую республику в соответствии со своей концепцией президента с широкими полномочиями, который ставит перед собой основные задачи и является гарантом национального суверенитета и власти. В 1960‑х де Голль возглавлял богатую страну и смог проводить великую международную политику, которая восстановила бы лидирующий статус Франции. Он предоставил независимость Алжиру, чтобы положить конец беспорядкам, а также большинству французских колоний, с которыми он установил новые связи. Его долгосрочной целью было сделать Францию третьей по величине политической, экономической и военной державой в мире.

Партия UDR («Союз демократов за Пятую республику») — политический ансамбль, собравшийся вокруг Шарля де Голля и состоявший из набора разных сил: левых и правых бойцов Cопротивления, большого числа консервативных оппортунистов. В 1968 — 1969 годах возникло сильное внутреннее противостояние между правыми голлистами (в большинстве) во главе с Помпиду и Шираком, а также левыми голлистами (в меньшинстве). Эта оппозиция стала весьма заметна в мае 1968‑го, когда левые голлисты постоянно нападали на правительство Помпиду, которое не слушало их по социальному вопросу. Они даже частично поддержали демонстрантов и призвали де Голля к прямым действиям.

Парадоксально, но май-68 и приход к власти Помпиду породил возврат к старым консервативным правым в соответствии со «стратегией напряженности». Настоящим же революционером был именно Шарль де Голль.

Май-68 стал решающим моментом: именно Помпиду прежде всего взял на себя руководство событиями, а не де Голль, который уехал в ФРГ искать поддержки СССР, которая была необходима, но должна была оставаться тайной. Де Голль хотел применить силу против демонстрантов, в то время как Помпиду хотел вести переговоры, и его точка зрения возобладала. Но именно де Голль действительно хотел добиться прогресса в социальном вопросе, а Помпиду поставил его на тормоз. А когда де Голль объявил в июне референдум за или против своей новой политики «участия», Помпиду тут же предложил свою кандидатуру, чтобы заменить его, если генерал проиграет.

Это было серьезное политическое предательство, поскольку он не был избранным должностным лицом и всей своей карьерой был обязан де Голлю. Жорж Помпиду предстает как победитель мая-68 и как тот, кто похоронил великие амбиции де Голля. Он вернул Францию в евроатлантический проект, который в конечном итоге утопил ее политический потенциал.

Компартия и Генеральная конфедерация труда CGT. КПФ являлась одной из доминирующих партий во Франции и представляла основную часть французского рабочего класса. Она была просоветской и играла парадоксальную роль в мае 1968 года. Хотя революционные события частично захлестнули партию и ее профсоюз CGT, они контролировали демонстрации рабочих и старались как можно быстрее успокоить их, чтобы не потерять контроль над ситуацией и следовать политике сближения Франции с СССР. Их отношения со студенческим движением были весьма напряженными и враждебными.

Жан-Поль Сартр и интеллигенция. Сартра можно считать одним из вдохновителей мая-68. Он был очень модным писателем шестидесятых, чье влияние преобладало в парижских салонах, а также в Великобритании, ФРГ, США. Он был богатым человеком с огромным числом поклонников, которыми он управлял вместе с феминисткой де Бовуар: подталкивал молодые круги парижской высшей буржуазии заявлять о своей «революционности», об интернационализме и либертарианстве. Как и Кон-Бендит, Сартр защищал общее расстройство нравов (секс, наркотики, насилие), которое имело конкретный политический аспект. Письмо деятелей, защищающих педофилию, в СМИ от 26 января 1977 года содержит подписи большинства действующих лиц мая-68, близких к Кон-Бендиту, включая Сартра.

ХРОНОЛОГИЯ РЕВОЛЮЦИИ

♦ 20 марта — студенты-активисты Нантера из троцкистского комитета «Национальный Вьетнам» арестованы полицией за поджог штаб-квартиры American Express. Студенты-мужчины занимают женское общежитие, формируется «движение 22 марта» под руководством анархиста Д. Кон-Бендита;

♦ 1 мая — волнения рабочих во Франции;

♦ 2 мая — крайне правыe боевики приезжают в Нантер сражаться с крайне левыми. Факультет Нантера закрывается;

♦ 3 мая — из Нантера 200 студентов отправляются в Сорбонну. Их арестовывает полиция и удерживает в течение нескольких дней. Затем приходят тысячи их друзей. Заключен союз между Кон-Бендитом и представителями троцкистских проф­союзов учителей и студенческого профсоюза UNEF;

♦ 10 мая — три студенческих лидера ведут переговоры с правительством. Последнее уступило по всем пунктам и объявило амнистию всем, кроме иностранцев (но Кон-Бендит — гражданин ФРГ). Отсюда отказ студентов, оккупация ими Латинского квартала, строительство баррикад. Население квартала помогает студентам. Ожесточенные бои между полицией и cтуденческими «службами безопасности»;

♦ 13 мая — перед лицом начавшихся волнений профсоюзы CGT, CFDT и FO призвали к всеобщей забастовке, что положило начало социальному движению. Премьер-министр Жорж Помпиду возвращается из Афганистана и призывает к амнистии, но уже слишком поздно: в Париже 500 000 демонстрантов. Страна парализована;

♦ 24 мая — Кон-Бендит выслан в ФРГ, ему запрещен въезд во Францию. По стране выступают 10 миллионов демонстрантов. Шарль де Голль предложил провести референдум;

♦ 25 мая — в Париже ночь беспорядков: к экстремистским движениям присоединяются группы «хайвэйменов» из пригородов. Помпиду говорит об «очевидной попытке начать гражданскую войну»;

♦ 30 мая — Шарль де Голль возвращается из поездки в ФРГ и объявляет о роспуске Национального собрания и выборах в июне. Демонстрация миллиона человек в его поддержку — символичный конец мая 68‑гo;

♦ июнь — возобновление работ по всей Франции, сокрушительная победа голлистской партии UDR на выборах;

♦ 27 апреля 1969 года — на референдуме по вопросу реорганизации сената (верхней палаты парламента в экономический и социальный орган, представляющий интересы предпринимателей и профсоюзов) идея де Голля терпит крах, и он уходит в отставку. ­Президентом становится Жорж Помпиду.

В 1968 году во Франции не было безработицы, не было проблемы профессионального успеха. Так зачем все это? Кажется, все начинается с двух аспектов: вьетнамского вопроса и вопроса студенческого общежития. Но вьетнамское дело было быстро отодвинутo на второй план и окончательно забытo в конце мая. Вопрос об общежитии касается только студентов и не имеет ничего общего с революционными требованиями. Они были искрами огня, разгоравшегося в другом месте.

Студенческое движение и его действия вызывают удивление. Несмотря на большое количество новых студентов (500 тысяч в 1968‑м), подавляющее большинство из них не были демонстрантами или недовольными. Напротив, это были сыновья крестьян, приехавшие в город, чтобы подняться по социальной лестнице.

С другой стороны, рабочие, не состоящие в проф­союзах, — это неквалифицированные рабочие. Они представляют собой очень мобильный субпролетариат, борющийся за свои пока еще несуществующие социальные права. Поэтому у этих двух движений нет ничего общего. Однако они происходили в одно и то же время, и студенческое движение пыталось повести за собой рабочих с помощью левых лозунгов. В мае 1968 года обе стороны верили в революцию. Де Голль опасался неминуемого захвата власти CGT и КПФ, и этим объясняется его поездка в Баден-Баден для переговоров с СССР. КПФ также верила в это, но не хотела свергать общественно-политический порядок, в который она начала прочно входить и иметь вес во всех политических вопросах. КПФ реканализировалa рабочее движение и добилась полного успеха в своих требованиях.

«Только провокация авторитарного государства со стороны студентов и яростная реакция полицейского аппарата создают предреволюционную ситуацию, которая разрушает идентификацию рабочего с авторитетом общества и идиому безопасности».

Даниэль Кон-Бендит — ключевая фигура мая-68. Сын Эриха Кон-Бендита, немецко-еврейского юриста из Берлина, принимавшего самое активное участие в создании троцкистского 4‑го Интернационала в Париже в 1938 году. Родившийся в 1945‑м сын Даниэль стал настоящим космополитом. Появившись на свет без гражданства во Франции, он объявил себя гражданином ФРГ. В 1963‑м он посетил Израиль, где жил в кибуце и говорил, что не чувствует себя израильтянином, но поддерживает тесную связь с израильскими делами. Учился во Франции по стипендии немецких репараций, и именно тогда таинственным образом принял участие в мае 1968‑го. Уже в 1967 году он служил связующим звеном между троцкистами и немецким SDS, когда все они встречаются в Берлине. Стал известен среди членов SDS своей компетентностью в области организации демонстраций. Кон-Бендит исчез из французской политики сразу после мая 1968‑го и вновь вошел в политику ФРГ, будучи вовлеченным в крайне левые круги. В 1984‑м вступил в политическую группу «Зеленые», в которой представлял антисоветскую фракцию. В новейшее время стал депутатом Европарламента от ФРГ, участвовал в выборах во Франции в 1998 году, хотя не был гражданином Франции. Несмотря на систематические провокации и репутацию педофила, Кон-Бендит пользуется поддержкой французских СМИ, что доказывает его огромное влияние. Он стал гражданином Франции только в 2015‑м, чтобы иметь возможность участвовать в президентских выборах.

Союз немецких студентов-социалистов SDS. Эта революционная активистская группа, в которую входили многие бывшие солдаты, первоначально финансировалась Социал-демократической партией ФРГ, но отделилась в 1959 году. По словам его теоретика Б. Рабеля, SDS стремился дестабилизировать государство путем насильственных студенческих провокаций:

Сомнительная мода на протест

Можно сказать, что дети из высших классов выходили на демонстрации против своих государственных родителей. Для них стать революционером — это вопрос моды и культурно-исторического тренда, а вовсе не социологический вопрос классовой борьбы.

1968

О степени блуждания, принесенного этой революцией, можно судить по профилям лидеров: тот же Кон-Бендит жил в космополитическом мире, который не был ни французским, ни немецким, ни израильским. И жил между высокой буржуазностью, салонами Сартра, наркотиками, педофилией, крайне левым терроризмом Х.-Й. Кляйна и чистым бандитизмом П. Гольдмана.

Однако несомненно, что, помимо силы движения рабочих и студентов, события 1968 года во Франции имеют все признаки «цветной революции».

Появилось французское понятие Pensée 68 («Мысль 68»), которое можно вольно перевести как «шестидесятчина» — нигилизм, наглядно проявившийся в моральном и художественном кризисе семидесятых годов, где кино показывает пустоту. «Шестидесятчина» начинается как «юношеское варварство» и постоянное отрочество.

Но влияние студенческого движения вышло далеко за пределы cоциалистов. Вся интеллигенция (в основном левая) и в конечном итоге почти вся французская элита приняла мысль, продолжающую прямо или косвенно доминировать в СМИ и сознании правящих элит.

Начиная с мая 1968 года все, что напоминало авторитет или наследие прошлого, высмеивалось. Особенно понятие национальной привязанности. Кон-Бендит заявил, что «национальный флаг создан для того, чтобы его срывали». К тому же среди лозунгов в мае 1968‑го был и такой: «Нам плевать на границы, мы все немецкие евреи». А ведь борьба с границами — это, по сути, отказ от суверенитета.

Сегодня мы должны усмирить идеологический мир «Голодных игр», а также гомосексуализм, трансгуманизм, иррационализм, мы должны укротить ультранасильственные и апокалиптические видеоигры, в которые вовлечены подростки. И даже атаковать техно, рэп и готическую музыку, высвобождающую разрушительные импульсы населения.

Это и заметное участие транснациональных групп, и роль Израиля в их формировании, и роль Великобритании до и после событий, тесные ее связи с Помпиду, участие Франкфуртской школы… Падение де Голля было желанным для данных и других держав. Это тем более очевидно, что студенческое движение в мае 1968‑го было слабым и довольно плохо организованным. И то, что оно преуспело сверх всякой надежды, вызывает недоумение.

Эти лидеры подростковых масс затем стали перемедиатизированными полуинтеллигентами, модными журналистами, политиками и бизнесменами, пополнившими ряды Социалистической партии Миттерана, их бывшего партнера. И именно эта партия управляла Францией с 1981 по 1995 год и с 2012 по 2017 год.

Таким образом, 1981 год стал политическим триумфом сторонников «шестидесятчины», навязавших свои ценности и добившихся появления ЕС и евро.

Эммануэль Макрон был членом социалистического правительства, он также является представителем второго поколения носителей «шестидесятчины». «Вы — мои мальчики», — говорит он Кон-Бендиту и Гупилю. Идеологические и социальные линии, которым эти люди следуют со временем, вполне логичны: от троцкизма/маоизма/анархизма до «ультралиберального социализма».

Эти люди сохранили безграничный интернационализм, европеизм, враждебность к России, симпатию к сионизму, презрение к истории и национальному государству.

Несмотря на открытие архивов, май-68 остается событием, полным загадок. Личности участников, медлительность реакции правительства, его колебания, внезапное начало и конец событий — все это должно привести к дальнейшим исследованиям.

Движущие силы государства, а также политическое мышление были практически полностью исключены из общественных дебатов. Причем в три этапа: в 1968‑м, 1981‑м и в 1992‑м (при основании ЕС) — в результате столь желаемой деконструкции наиболее фундаментальных политических легитимностей.

Поэтому сегодня во всем мире, особенно в Восточной Европе, существует настоятельная необходимость борьбы и контратаки на культурном уровне, кажущемся (если посмотреть назад) слабым местом. Именно с его помощью противники Франции надолго разрушили ее мощь.

Наконец, с момента своего официального прихода к власти в 1981‑м «шестидесятчина» навязала всем СМИ упрощенную амальгаму — «патриотизм = национализм = фашизм = абсолютное зло». Представлялось, что ей будет противостоять противоположность — «космополитизм = либертарианская левая = антифашистское сопротивление = демократия = абсолютное добро». С тех пор все публичные дебаты систематически вращались вокруг этой ложной поляризации внутренней и внешней политической жизни Франции.

Та «цветная революция» не только разрушила великие голлистские глобальные амбиции. Она также стала началом разрушительной «розовой» культурной революции, конца которой не видно по сей день, несмотря на политическую смерть французской Социалистической партии в 2017 году.

С этой точки зрения май 1968‑го стал катаклизмом, буквально дезориентировавшим все общество, в первую очередь саму молодежь.

Ничто не достается без борьбы

Печальная преемственность

Недостаточно запретить эти продукты законодательно, критиковать и деконструировать их в СМИ и школах, потому что они уже повсюду, постоянно распространяются в обществе. Необходимо предложить другое культурное производство, способное заполнить все культурное поле, занимаемое ими сегодня. И вытеснить их качеством, количеством и плотностью.

Необходимо также определить героев будущего, фигуры, вызывающие энтузиазм и воплощающие будущее. Именно мобилизовав и исказив Че Гевару, носители идей «шестидесятчины» свалили де Голля, который был настоящим героем будущего, но не имел его внешности.

Именно культура определяет поведение и, следовательно, действия. Если бы государство и общество не находились в положении культурного отступления, вряд ли «цветным революциям» удалось бы проникнуть в молодежную среду. Именно за то, что великий де Голль не успел вовремя принять меры, он упал, а его значительная работа лежит в руинах. Ничто не достается без борьбы.