Прежде считалось, что на территории Ивьевского района от рук фашистов пострадало шесть деревень, но сегодня звучит другая цифра — более пятидесяти. Местные краеведы вместе с работниками прокуратуры недавно получили сведения о том, где на территории Лелюкинского сельсовета может находиться захоронение уничтоженного цыганского табора. Летом догадку собираются проверить. Для этого планируется привлечь военнослужащих из 52-го отдельного специализированного поискового батальона Минобороны. Активной краеведческой и исследовательской работой вместе с учениками занимается краевед и учитель истории и обществоведения Лелюкинской средней школы Ивьевского района Андрей ВОЛЧОК. Недавно Андрей Викторович и учащийся 10-го класса Александр ИВАНОВСКИЙ приняли участие в торжественной церемонии вручения областной премии имени А. И. Дубко. Школьник стал ее лауреатом. Вместе мы изучили факты о событиях в районе накануне его освобождения, о геноциде, устроенном фашистами и их пособниками, и противодействии партизан оккупантам.
Один из его наиболее эмоциональных моментов — рассказ об ивьевских сестрах Хатыни. Прежде всего это деревни Ятолтовичи, Верещаки, Матыковщина, Бакшты, Юровские, Ковалевы. Две последние деревни после войны не возродились. Населенный пункт Юровские увековечен в мемориальном комплексе «Хатынь».
22 февраля 1943 года — трагическая дата в жизни небольшой деревеньки Ятолтовичи. В этот день фашистские каратели сожгли ее и практически всех жителей. Александр в своей работе приводит воспоминания Вацлава Захара, жителя Ятолтовичей: «22 февраля в девять часов утра немцы окружили деревню. Людей начали сгонять на собрание. Мои 26-летний брат и соседка, увидев, что сгоняют почему-то в сарай, не пошли. В своем сарае скрылись. Их заметили и расстреляли во дворе. Бабушка наша стала убегать, спрятав под кожух мальчика, а другого, тоже маленького, вела за ручку. Убили и их, прямо в головки деткам целились. Бабушка также погибла... Но их смерть оказалась более легкой, чем остальных, сожженных живыми. Мы с братом, еще маленькие, с самого утра побежали к отцу в Пастольнишки, чтобы он приехал с лошадью и вывез всех. И уже были у Ятолтовичей, когда начали стрелять и жечь. Каким-то чудом спаслись. Под вечер, когда опустела от карателей деревня, или, правильнее, то, что осталось от нее, вернулись сюда те, кто уцелел. Люди еще горели, пылал огонь. За всю жизнь не видел более страшного костра. Пеплом стали девушки и парни, дети, старики — большая половина жителей деревни Ятолтовичи. Живые выкопали на том месте яму, собрали в простыни пепел погибших, накрыли досками и закопали. Так появилась у нас общая могила, и так похоронили мы деревню Ятолтовичи. И сразу же живые начали строить новую. Но ведь люди — не здания, их не заменишь...»
Учитель Андрей Волчок добавляет: вместе с учениками ищет новые данные о деревнях района, которые пострадали от рук фашистов и их пособников. Для этого создана поисковая группа «Спадчына». В ходе изучения архивных документов выяснилось, что несколько военнослужащих 118-го карательного полицейского батальона, который был задействован в уничтожении Хатыни, также участвовали и в расправе над 50 евреями, прятавшимися в болотах Налибокской пущи в местности под названием Лучинский бор.
22 февраля 1943 года — трагическая дата в жизни небольшой деревеньки Ятолтовичи. В этот день фашистские каратели сожгли ее и практически всех жителей. Александр в своей работе приводит воспоминания Вацлава Захара, жителя Ятолтовичей: «22 февраля в девять часов утра немцы окружили деревню. Людей начали сгонять на собрание. Мои 26-летний брат и соседка, увидев, что сгоняют почему-то в сарай, не пошли. В своем сарае скрылись. Их заметили и расстреляли во дворе. Бабушка наша стала убегать, спрятав под кожух мальчика, а другого, тоже маленького, вела за ручку. Убили и их, прямо в головки деткам целились. Бабушка также погибла... Но их смерть оказалась более легкой, чем остальных, сожженных живыми. Мы с братом, еще маленькие, с самого утра побежали к отцу в Пастольнишки, чтобы он приехал с лошадью и вывез всех. И уже были у Ятолтовичей, когда начали стрелять и жечь. Каким-то чудом спаслись. Под вечер, когда опустела от карателей деревня, или, правильнее, то, что осталось от нее, вернулись сюда те, кто уцелел. Люди еще горели, пылал огонь. За всю жизнь не видел более страшного костра. Пеплом стали девушки и парни, дети, старики — большая половина жителей деревни Ятолтовичи. Живые выкопали на том месте яму, собрали в простыни пепел погибших, накрыли досками и закопали. Так появилась у нас общая могила, и так похоронили мы деревню Ятолтовичи. И сразу же живые начали строить новую. Но ведь люди — не здания, их не заменишь...»
Учитель Андрей Волчок добавляет: вместе с учениками ищет новые данные о деревнях района, которые пострадали от рук фашистов и их пособников. Для этого создана поисковая группа «Спадчына». В ходе изучения архивных документов выяснилось, что несколько военнослужащих 118-го карательного полицейского батальона, который был задействован в уничтожении Хатыни, также участвовали и в расправе над 50 евреями, прятавшимися в болотах Налибокской пущи в местности под названием Лучинский бор.
В ТЕМУ
Сведения о том, как были устроены партизанские госпитали на Ивьевщине, мне удалось найти на сайте, посвященном Холокосту. В нем приводятся воспоминания уроженки Ивья Хаи Козловски: «Когда в 1939 году наша область отошла к СССР, я поступила в медицинское училище в Слониме. До присоединения к СССР я не могла позволить себе это, однако теперь государство оплачивало высшее образование. В 1940 — 1942 годы вернулась в Ивье. В 1942 году партизанский отряд, в который входил мой друг Рубен, помог мне бежать из Ивьевского гетто. После этого я работала в партизанской больнице, находившейся в замаскированной лесной землянке. Медикаменты удавалось доставать только из захваченных немецких магазинов, оперировали при свете масляных ламп. Инструменты стерилизовали кипячением. В качестве обезболивающего средства использовали спиртные напитки, для обработки ран — соль. Если не удавалось достать хирургическую пилу, ампутации проводились с помощью плотницкой».
Сведения о том, как были устроены партизанские госпитали на Ивьевщине, мне удалось найти на сайте, посвященном Холокосту. В нем приводятся воспоминания уроженки Ивья Хаи Козловски: «Когда в 1939 году наша область отошла к СССР, я поступила в медицинское училище в Слониме. До присоединения к СССР я не могла позволить себе это, однако теперь государство оплачивало высшее образование. В 1940 — 1942 годы вернулась в Ивье. В 1942 году партизанский отряд, в который входил мой друг Рубен, помог мне бежать из Ивьевского гетто. После этого я работала в партизанской больнице, находившейся в замаскированной лесной землянке. Медикаменты удавалось доставать только из захваченных немецких магазинов, оперировали при свете масляных ламп. Инструменты стерилизовали кипячением. В качестве обезболивающего средства использовали спиртные напитки, для обработки ран — соль. Если не удавалось достать хирургическую пилу, ампутации проводились с помощью плотницкой».
— На территории района действовало много партизанских отрядов, — пояснил краевед, — которые входили в состав партизанских бригад «Вперед», имени Александра Невского, имени Кирова, спецотряда «Славный», бригады особого назначения «Неуловимые», которые были направлены из тыла на оккупированную территорию.
Интересна история спецотряда «Славный», который сформировали 15 февраля 1942 года в Москве из лучших спортсменов того времени. Командиром отряда назначили капитана (вспоследствии майора) Анатолия Шестакова. В числе других бойцов в отряде находились такие прославленные в то время мастера спорта, как штангист Николай Шатов, бегуны-стайеры Григорий Ермолаев, Моисей Иванкович, гребец Александр Долгушин, дискоболы Леонид Митропольский и Али Исаев, велосипедист Виктор Зайпольд, гимнаст Сергей Коржуев, акробаты Михаил Семенов и Федор Бухман, пловец Конрат Мадей. 20 февраля 1942 года в районе города Людиново Калужской области отряд перешел линию фронта и 23 февраля 1942 года прибыл в район станции Волынь. Отдохнули, осмотрелись и начали действовать в тылу врага. За 30 месяцев отряд прошел с боями более 1500 километров. Вначале на территории Брянской области, а затем Могилевской, Гомельской, Барановичской, Минской областей нашей страны. В его состав вошли жители белорусских городов и деревень. На счету «Славного» — более 20 разгромленных вражеских гарнизонов, десятки результативных диверсий на железных и шоссейных дорогах, сотни убитых немецких солдат и офицеров, уничтоженная боевая техника врага. И что немаловажно, получали и передавали разведывательную информацию. О бойцах отряда и командире говорили, что они наводят ужас на немцев. Фашисты считали, что это действует целая дивизия. Оккупанты обещали за доставленного властям живого партизана 40 аров земельных угодий, за доставленного убитого партизана — 25, а за указание места, где расположены партизаны, — 15 аров земли. За убийство партизанского командира полагалось вознаграждение в 7 тысяч марок, а за доставку его живым кроме этих денег было обещано имение и Железный крест. Персонально Шестакова оккупанты «оценили» в 40 тысяч марок, не считая земли и лесных угодий.
Интересна история спецотряда «Славный», который сформировали 15 февраля 1942 года в Москве из лучших спортсменов того времени. Командиром отряда назначили капитана (вспоследствии майора) Анатолия Шестакова. В числе других бойцов в отряде находились такие прославленные в то время мастера спорта, как штангист Николай Шатов, бегуны-стайеры Григорий Ермолаев, Моисей Иванкович, гребец Александр Долгушин, дискоболы Леонид Митропольский и Али Исаев, велосипедист Виктор Зайпольд, гимнаст Сергей Коржуев, акробаты Михаил Семенов и Федор Бухман, пловец Конрат Мадей. 20 февраля 1942 года в районе города Людиново Калужской области отряд перешел линию фронта и 23 февраля 1942 года прибыл в район станции Волынь. Отдохнули, осмотрелись и начали действовать в тылу врага. За 30 месяцев отряд прошел с боями более 1500 километров. Вначале на территории Брянской области, а затем Могилевской, Гомельской, Барановичской, Минской областей нашей страны. В его состав вошли жители белорусских городов и деревень. На счету «Славного» — более 20 разгромленных вражеских гарнизонов, десятки результативных диверсий на железных и шоссейных дорогах, сотни убитых немецких солдат и офицеров, уничтоженная боевая техника врага. И что немаловажно, получали и передавали разведывательную информацию. О бойцах отряда и командире говорили, что они наводят ужас на немцев. Фашисты считали, что это действует целая дивизия. Оккупанты обещали за доставленного властям живого партизана 40 аров земельных угодий, за доставленного убитого партизана — 25, а за указание места, где расположены партизаны, — 15 аров земли. За убийство партизанского командира полагалось вознаграждение в 7 тысяч марок, а за доставку его живым кроме этих денег было обещано имение и Железный крест. Персонально Шестакова оккупанты «оценили» в 40 тысяч марок, не считая земли и лесных угодий.
Андрей Волчок.
1 апреля 1944 года отряд «Славный» был направлен к новому месту дислокации — в Налибокскую пущу. Вскоре штаб отряда расположился в деревне Ягодень Бакштовского сельсовета Ивьевского района. После трагической гибели Анатолия Шестакова командовал «Славным» его заместитель — младший лейтенант Конрад Мадея. Под его руководством отряд продолжал громить вражеские гарнизоны еще в течение месяца. При этом было взято в плен около 400 солдат и офицеров, которых затем передали частям Красной армии.
7 июля 1944 года «Славный» соединился с разведкой и передовыми частями Красной армии. 14 июля 1944 года отряд в составе 315 человек с обозом и вооружением направился в Минск в распоряжение НКГБ БССР, завершив свой беспримерный 29-месячный боевой рейд.
— Один из примеров мужества и героизма среди партизан — поступок Семена Жарикова, бойца отряда «Белорусский мститель», который попал в немецкую засаду возле деревни Песевичи, — рассказывает краевед. — Он был ранен, не мог уйти, подорвал себя гранатой вместе с врагами...
Из наградного листа Жарикова Семена Дмитриевича:
«Товарищ Жариков 20 марта 1944 г. командиром отряда был выслан с донесением к командиру бригады. По пути следования наскочил на немецкую засаду, где был ранен в обе ноги. Не желая попасть в плен живым, тов. Жариков подорвался на ручной гранате… Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 декабря 1948 года Жариков Семен Дмитриевич посмертно был награжден орденом Отечественной войны II степени».
Всего погибли в районе в годы оккупации более 5 тысяч человек. Освобождение Ивьевщины продолжалось с 6 по 8 июля 1944 года силами 3-го Белорусского фронта и частично 2-го Белорусского фронта, в боевых действиях активное участие принимали партизаны.
7 июля 1944 года «Славный» соединился с разведкой и передовыми частями Красной армии. 14 июля 1944 года отряд в составе 315 человек с обозом и вооружением направился в Минск в распоряжение НКГБ БССР, завершив свой беспримерный 29-месячный боевой рейд.
— Один из примеров мужества и героизма среди партизан — поступок Семена Жарикова, бойца отряда «Белорусский мститель», который попал в немецкую засаду возле деревни Песевичи, — рассказывает краевед. — Он был ранен, не мог уйти, подорвал себя гранатой вместе с врагами...
Из наградного листа Жарикова Семена Дмитриевича:
«Товарищ Жариков 20 марта 1944 г. командиром отряда был выслан с донесением к командиру бригады. По пути следования наскочил на немецкую засаду, где был ранен в обе ноги. Не желая попасть в плен живым, тов. Жариков подорвался на ручной гранате… Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 декабря 1948 года Жариков Семен Дмитриевич посмертно был награжден орденом Отечественной войны II степени».
Всего погибли в районе в годы оккупации более 5 тысяч человек. Освобождение Ивьевщины продолжалось с 6 по 8 июля 1944 года силами 3-го Белорусского фронта и частично 2-го Белорусского фронта, в боевых действиях активное участие принимали партизаны.
Десятиклассник Александр Ивановский уже два года серьезно занимается изучением событий периода Великой Отечественной на территории Ивьевского района. Основные направления — партизанское движение, политика геноцида в отношении мирных жителей. Его прадед Антон Довиденок погиб в районе польско-германской границы за две недели до конца войны. И только в 1947 году прабабушка получила похоронку. Школьник считает, что дети, молодежь должны знать, через какие испытания вынуждены были пройти жители нашей страны. Он инициировал проведение диалоговых площадок в учреждениях образования района, чтобы поделиться со сверстниками информацией о том времени. Так началась реализация патриотического проекта «Созидать, зная историю».
