По сведениям электронной базы данных «Белорусские деревни, сожженные в годы Великой Отечественной войны», в Каменецком районе горели 53 села и хутора. В 1941-м гитлеровцы дотла сожгли Абрамово, Бородичи, Будиски, Глубокий Угол, Горошково, Дворище, Дуброву, Липы, Осинники, Великий Лес. В 1942-м полыхали Чабахи, Шостаково и Шишово. В 1943-м — Ганцы и Лески. В 1944-м — Демянчицы, Долбнево и Видомля… Четыре деревни так и не смогли восстановиться. На окраине Волчина были расстреляны 395 узников гетто, в Лесках — 216 местных жителей…
Лески называют сестрой Хатыни. Гравийная дорога к деревне ведет по сосновому лесу. Едем тихо, потому успеваем притормозить: аккурат перед нашим автомобилем выскакивают олень и олениха.
Начальник отдела идеологической работы, культуры и по делам молодежи Каменецкого райисполкома Николай Громик обращает внимание, что мы — в Беловежской пуще:
— В межвоенное время в Лесках действовала подпольная ячейка компартии Западной Белоруссии. А во время Великой Отечественной размещался штаб партизанского отряда имени Чкалова бригады «Советская Белоруссия». Это, видимо, и определило судьбу деревни. Гитлеровцы считали, что такое село потенциально опасное, раз имеет связь с партизанами. 4 мая 1943 года жителей согнали на окраину и расстреляли. Дома сожгли. К сожалению, о трагедии деревни мы знаем только то, что она случилась. Никаких деталей. Из согнанных на расстрел спаслась одна маленькая девочка, потом она крестила мою тещу. Ее детские воспоминания — страх, ужас. А в живых малышку оставили потому, что за нее попросила родственница, она сказала, что девочка из другой деревни.
В тот майский день карательным отрядом было расстреляно 216 жителей из 224, в том числе женщины, дети и старики. Все 45 усадеб сожгли. В 1960-м для увековечения памяти жертв нацизма на месте расстрела мирных жителей установлен обелиск, а в 1985 году — новый памятник.
На бетонной плите, напоминающей распростертые крылья, — барельефные изображения лиц стариков, женщин и детей с именами погибших. Местные фамилии: Зголич, Жук, Козел, Левчук, Петручик, Тарасевич, Цыбуля… Нехарактерные для Каменетчины — Бресская, Китаевская, Рыжковский. Кто они? Написано, что имена 18 детей неизвестны…
— Это один из самых эмоционально сильных монументов на территории Каменецкого района, — считает Николай Громик. — Планируем его реставрацию.
После войны деревня возродилась. Однако сегодня в ней осталось всего четыре дома, в которые приезжают наследники коренных сельчан. Последняя местная жительница Александра Степановна Гарпинич ушла из жизни несколько лет назад…
Начальник отдела идеологической работы, культуры и по делам молодежи Каменецкого райисполкома Николай Громик обращает внимание, что мы — в Беловежской пуще:
— В межвоенное время в Лесках действовала подпольная ячейка компартии Западной Белоруссии. А во время Великой Отечественной размещался штаб партизанского отряда имени Чкалова бригады «Советская Белоруссия». Это, видимо, и определило судьбу деревни. Гитлеровцы считали, что такое село потенциально опасное, раз имеет связь с партизанами. 4 мая 1943 года жителей согнали на окраину и расстреляли. Дома сожгли. К сожалению, о трагедии деревни мы знаем только то, что она случилась. Никаких деталей. Из согнанных на расстрел спаслась одна маленькая девочка, потом она крестила мою тещу. Ее детские воспоминания — страх, ужас. А в живых малышку оставили потому, что за нее попросила родственница, она сказала, что девочка из другой деревни.
В тот майский день карательным отрядом было расстреляно 216 жителей из 224, в том числе женщины, дети и старики. Все 45 усадеб сожгли. В 1960-м для увековечения памяти жертв нацизма на месте расстрела мирных жителей установлен обелиск, а в 1985 году — новый памятник.
На бетонной плите, напоминающей распростертые крылья, — барельефные изображения лиц стариков, женщин и детей с именами погибших. Местные фамилии: Зголич, Жук, Козел, Левчук, Петручик, Тарасевич, Цыбуля… Нехарактерные для Каменетчины — Бресская, Китаевская, Рыжковский. Кто они? Написано, что имена 18 детей неизвестны…
— Это один из самых эмоционально сильных монументов на территории Каменецкого района, — считает Николай Громик. — Планируем его реставрацию.
После войны деревня возродилась. Однако сегодня в ней осталось всего четыре дома, в которые приезжают наследники коренных сельчан. Последняя местная жительница Александра Степановна Гарпинич ушла из жизни несколько лет назад…
В числе сожженных деревень могла оказаться и Рожковка. До войны это была большая деревня на краю Беловежской пущи. Сельчане поддерживали связь с партизанами.
С иереем Игорем Перковским, настоятелем двух церквей на Каменетчине — в Рожковке и Омеленце, заходим в храм, освященный в честь иконы Рожковской Божией Матери. Священнослужитель обращает наше внимание на ряд икон, которые намного старше самой церкви, и рассказывает, как они здесь оказались:
— Они из храма Казанской Божией Матери, который стоял в деревне Белой. В августе 1941 года гитлеровцы подожгли местный храм. Жители Рожковки, в это время работавшие в поле, спасли эти иконы. Как мне рассказывала прихожанка Нина Николаевна Кравчук, была тогда в деревне боевая женщина, которую звали Ольга Драчук. Она отважилась спросить у карателей, можно ли забрать святыни. Те отвечают: «Пошла отсюда вон, не то расстреляем». «Ах расстреляете!» — Ольга в огонь, и остальные женщины за ней. Представьте, какой это был подвиг, ведь у каждой дома по 5—7 детей! Они вынесли антиминс, богослужебные сосуды, чашу, Евангелие, сняли царские врата, иконы. Когда я услышал эту историю, задумался: если ради Бога не побоялись, пошли в огонь, неужели сам Спаситель, Матерь Божия не заступятся за этих людей, чтобы они выжили в огне войны? Именно поэтому чудесное спасение Рожковки для меня вполне объяснимо.
Рожковку должны были сжечь вместе с жителями 28 сентября 1942 года. Из Беловежи (теперь деревня на территории Польши. — Прим. авт.) прибыла расстрельная команда.
Отец Игорь рассказал, что это была серьезная карательная операция:
— Детей разместили в окрестных деревнях, молодежь отвезли в Беловежу для отправки в Германию, а на яму поставили 276 человек. Рожковцы сами копали себе братскую могилу. Когда зачитали приговор, в поле сел легкомоторный самолет, летчик — немецкий офицер — приостановил исполнение страшного приказа и улетел. Люди не понимали, что это было. Через несколько часов летчик вернулся с приказом о помиловании, и всех отпустили. Позже летчик рассказывал, что в небе над Рожковкой ему явилась Богородица. Мы видим в этом чудо, хотя исследователь Валерий Риппергер считает сей факт исключительно поступком гитлеровского майора Эмиля Хербста.
С иереем Игорем Перковским, настоятелем двух церквей на Каменетчине — в Рожковке и Омеленце, заходим в храм, освященный в честь иконы Рожковской Божией Матери. Священнослужитель обращает наше внимание на ряд икон, которые намного старше самой церкви, и рассказывает, как они здесь оказались:
— Они из храма Казанской Божией Матери, который стоял в деревне Белой. В августе 1941 года гитлеровцы подожгли местный храм. Жители Рожковки, в это время работавшие в поле, спасли эти иконы. Как мне рассказывала прихожанка Нина Николаевна Кравчук, была тогда в деревне боевая женщина, которую звали Ольга Драчук. Она отважилась спросить у карателей, можно ли забрать святыни. Те отвечают: «Пошла отсюда вон, не то расстреляем». «Ах расстреляете!» — Ольга в огонь, и остальные женщины за ней. Представьте, какой это был подвиг, ведь у каждой дома по 5—7 детей! Они вынесли антиминс, богослужебные сосуды, чашу, Евангелие, сняли царские врата, иконы. Когда я услышал эту историю, задумался: если ради Бога не побоялись, пошли в огонь, неужели сам Спаситель, Матерь Божия не заступятся за этих людей, чтобы они выжили в огне войны? Именно поэтому чудесное спасение Рожковки для меня вполне объяснимо.
Рожковку должны были сжечь вместе с жителями 28 сентября 1942 года. Из Беловежи (теперь деревня на территории Польши. — Прим. авт.) прибыла расстрельная команда.
Отец Игорь рассказал, что это была серьезная карательная операция:
— Детей разместили в окрестных деревнях, молодежь отвезли в Беловежу для отправки в Германию, а на яму поставили 276 человек. Рожковцы сами копали себе братскую могилу. Когда зачитали приговор, в поле сел легкомоторный самолет, летчик — немецкий офицер — приостановил исполнение страшного приказа и улетел. Люди не понимали, что это было. Через несколько часов летчик вернулся с приказом о помиловании, и всех отпустили. Позже летчик рассказывал, что в небе над Рожковкой ему явилась Богородица. Мы видим в этом чудо, хотя исследователь Валерий Риппергер считает сей факт исключительно поступком гитлеровского майора Эмиля Хербста.
В годы Великой Отечественной в Каменецком районе гитлеровцы расстреляли более шести тысяч мирных граждан, на принудительные работы вывезли свыше 1700 юношей и девушек.
На Каменецкой земле погибли около 2500 солдат и офицеров Красной армии, люди 29 национальностей. Долгожданное освобождение пришло 22 июля 1944 года.
В районе 57 памятников и обелисков увековечили героизм красноармейцев, партизан и подпольщиков, а также сохраняют память о жертвах из числа мирных жителей.
На Каменецкой земле погибли около 2500 солдат и офицеров Красной армии, люди 29 национальностей. Долгожданное освобождение пришло 22 июля 1944 года.
В районе 57 памятников и обелисков увековечили героизм красноармейцев, партизан и подпольщиков, а также сохраняют память о жертвах из числа мирных жителей.
После чудесного спасения люди начали строить в Рожковке храм в благодарность Богу и Пресвятой Богородице. А Хербст привез рожковцам образ Божией Матери, вырезанный кем-то из немецких солдат из дерева. Внизу надпись: «28.9.1942». Барельеф, выполненный в протестантских традициях, с тех пор бережно хранится в храме перед алтарным иконостасом и почитается как чудотворный.
А в правом приделе в своем киоте — канонический образ «Рожковская Спасительница». В 2008 году его создали иконописцы Александро-Невской лавры Светлана и Евгений Большаковы на доске из сосны, выросшей у могилы преподобного Серафима Вырицкого.
Сейчас на окраине Рожковки, на том самом месте, где в 1942 году была выкопана яма, силами церкви и местных жителей на пожертвования возводится скромный монумент.
— В нынешнем году 80 лет чудесному спасению Рожковки. Мы не имеем права предать забвению то, что было здесь, — говорит отец Игорь.
А в правом приделе в своем киоте — канонический образ «Рожковская Спасительница». В 2008 году его создали иконописцы Александро-Невской лавры Светлана и Евгений Большаковы на доске из сосны, выросшей у могилы преподобного Серафима Вырицкого.
Сейчас на окраине Рожковки, на том самом месте, где в 1942 году была выкопана яма, силами церкви и местных жителей на пожертвования возводится скромный монумент.
— В нынешнем году 80 лет чудесному спасению Рожковки. Мы не имеем права предать забвению то, что было здесь, — говорит отец Игорь.
Церковь в Рожковке построили в благодарность Божией Матери за чудо спасения
Там, где гитлеровцы намеревались расстрелять жителей Рожковки, создается скромный мемориал