После первых бомбежек в годы Великой Отечественной довоенная Лида исчезла. Канули в небытие магазины, большие и маленькие, с элегантными витринами, пропали с городской карты кинотеатры, войти в которые можно было даже в середине сеанса, канули в Лету кофейни и рестораны. Трагедии разыгрывались и в сельской местности. Жителей деревушек нацисты пытали, убивали, сжигали в огне…
На Гродненщине насчитывается 312 сестер Хатыни, на лидской земле в их числе до недавних пор числилась только деревня Лесники. Однако благодаря работе прокуратуры Лидского района выявлено еще 12 сел, которые были полностью или частично уничтожены немецко-фашистскими захватчиками.
— Когда-то наш район входил в Барановичскую область, поэтому мы послали запросы в архивы, чтобы более подробно изучить эту тему, — говорит старший научный сотрудник Лидского историко-художественного музея Наталия Волынец. — Хотелось бы отметить продуктивную совместную работу по расследованию уголовного дела о геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны. Изучаются и анализируются архивные дела, по крупицам собирается значимая информация.
Что касается деревни Лесники, то она пострадала от рук фашистов 6 августа 1942-го. Каратели сожгли ее дотла. В тот страшный день погибло свыше 80 местных жителей, среди которых 12 детей.
— В память о каждом из них в центре деревни установлена скульптурная композиция: женщина с поникшей в трауре головой и мальчик, — рассказывает Наталия Михайловна. — Сюда ежегодно в скорбный августовский день, а также в дни празднования годовщин Великой Победы и освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков приходят сельчане, приезжают их дети, внуки, представители власти и различных организаций, учащиеся школ.
В прошлом году в Гродно прошел круглый стол, на котором заместитель прокурора Гродненской области Андрей Скурат сообщил, что в Лидском районе специалисты прокуратуры установили ранее неизвестное место принудительного содержания детей во время Великой Отечественной войны — детский концлагерь. Согласно полученным данным дети использовались в качестве доноров крови для раненых немецких солдат. Территория школы находилась за колючей проволокой и тщательно охранялась. У детей брали кровь, они болели и умирали. Хоронили их на прилегающем к школе участке местности, на футбольном поле. Пытавшихся сбежать расстреливали на месте и там же хоронили.
— Когда-то наш район входил в Барановичскую область, поэтому мы послали запросы в архивы, чтобы более подробно изучить эту тему, — говорит старший научный сотрудник Лидского историко-художественного музея Наталия Волынец. — Хотелось бы отметить продуктивную совместную работу по расследованию уголовного дела о геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны. Изучаются и анализируются архивные дела, по крупицам собирается значимая информация.
Что касается деревни Лесники, то она пострадала от рук фашистов 6 августа 1942-го. Каратели сожгли ее дотла. В тот страшный день погибло свыше 80 местных жителей, среди которых 12 детей.
— В память о каждом из них в центре деревни установлена скульптурная композиция: женщина с поникшей в трауре головой и мальчик, — рассказывает Наталия Михайловна. — Сюда ежегодно в скорбный августовский день, а также в дни празднования годовщин Великой Победы и освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков приходят сельчане, приезжают их дети, внуки, представители власти и различных организаций, учащиеся школ.
В прошлом году в Гродно прошел круглый стол, на котором заместитель прокурора Гродненской области Андрей Скурат сообщил, что в Лидском районе специалисты прокуратуры установили ранее неизвестное место принудительного содержания детей во время Великой Отечественной войны — детский концлагерь. Согласно полученным данным дети использовались в качестве доноров крови для раненых немецких солдат. Территория школы находилась за колючей проволокой и тщательно охранялась. У детей брали кровь, они болели и умирали. Хоронили их на прилегающем к школе участке местности, на футбольном поле. Пытавшихся сбежать расстреливали на месте и там же хоронили.
На 17 сентября 1938 года в Лидском районе проживало 8500 евреев. С сентября 1941-го по март 1943 года здесь действовало одно из самых крупных на территории СССР гетто. В начале сентября 1941-го по всему городу были расклеены объявления на трех языках: немецком, русском и польском. В течение суток еврейское население должно было покинуть свои дома и переселиться в гетто, площадь которого заняла несколько городских кварталов. В гетто привезли и евреев из соседних местечек: Белицы, Ивья, Березовки, Вороново.
Первая невиданная по масштабам массовая казнь людей прошла в Лиде 8 мая 1942 года. Еще вечером 7 мая три лидских гетто были окружены полицией и жандармерией. А утром приговоренных к смерти погнали по улице Казарменной в лес, в двух километрах от города. С места расстрела сумели бежать пятеро или шестеро.
Из воспоминаний Мордехая Гершовича: «...Я уже разделся, но тут немец, который охранял одежду, после моей мольбы сказал, чтобы я залезал в одежду. Залез я туда, никто не заметил. Под вечер уже приехало много машин за одеждой, и меня взяли в охапку. Я рванулся и побежал... Сразу стали в меня стрелять, пуля попала в голову, сзади вошла и через щеку вышла. Второй немец сказал: «Еще стреляй!» Но тот подошел, пихнул меня сапогом, сказав: «Капут». После этого я потерял сознание, а когда очнулся, вернулся в гетто. Врачи осмотрели рану и перевязали. Утром верхом на коне приехал гебитскомиссар и спросил у председателя Юденрата, как чувствуют себя после вчерашнего евреи. Он ответил: «Ночью вернулся один из тех, кого планировали расстрелять». Меня подняли и через окно показали ему, но комиссар сказал: «Ну, если такое пережил, то пусть живет».
Первая невиданная по масштабам массовая казнь людей прошла в Лиде 8 мая 1942 года. Еще вечером 7 мая три лидских гетто были окружены полицией и жандармерией. А утром приговоренных к смерти погнали по улице Казарменной в лес, в двух километрах от города. С места расстрела сумели бежать пятеро или шестеро.
Из воспоминаний Мордехая Гершовича: «...Я уже разделся, но тут немец, который охранял одежду, после моей мольбы сказал, чтобы я залезал в одежду. Залез я туда, никто не заметил. Под вечер уже приехало много машин за одеждой, и меня взяли в охапку. Я рванулся и побежал... Сразу стали в меня стрелять, пуля попала в голову, сзади вошла и через щеку вышла. Второй немец сказал: «Еще стреляй!» Но тот подошел, пихнул меня сапогом, сказав: «Капут». После этого я потерял сознание, а когда очнулся, вернулся в гетто. Врачи осмотрели рану и перевязали. Утром верхом на коне приехал гебитскомиссар и спросил у председателя Юденрата, как чувствуют себя после вчерашнего евреи. Он ответил: «Ночью вернулся один из тех, кого планировали расстрелять». Меня подняли и через окно показали ему, но комиссар сказал: «Ну, если такое пережил, то пусть живет».
Мемориальный комплекс в лесном массиве ежегодно посещают потомки лидских евреев.
Среди печальных страниц лидской земли в годы военного лихолетья — история лидского гетто, бомбежки города и множество других страшных событий, обращает внимание Наталия Волынец:
— Война в Лиде началась так: в 08:00 утра 22 июня 1941-го на лидский железнодорожный вокзал прибыл поезд с разбитыми бомбами вагонами. В них были и убитые, и раненые, и живые, но до смерти напуганные люди. Мертвых захоронили прямо на территории лидской районной больницы. В нашем музее можно увидеть постоянную экспозицию, посвященную дням военного лихолетья, в фондах хранится множество артефактов, оружия и вещей военнослужащих, погибших на нашей земле, мирных жителей, убитых фашистами.
Лиду бомбили с 22 по 27 июня. Самая крупная бомбежка была 23 июня, во время которой вся центральная часть города превратилась в руины.
— Местные жители вспоминали, что в небе насчитали 49 самолетов, которые использовали зажигательные бомбы, — продолжает собеседница. — С самых первых дней войны начали проходить акции по уничтожению мирного населения.
— Война в Лиде началась так: в 08:00 утра 22 июня 1941-го на лидский железнодорожный вокзал прибыл поезд с разбитыми бомбами вагонами. В них были и убитые, и раненые, и живые, но до смерти напуганные люди. Мертвых захоронили прямо на территории лидской районной больницы. В нашем музее можно увидеть постоянную экспозицию, посвященную дням военного лихолетья, в фондах хранится множество артефактов, оружия и вещей военнослужащих, погибших на нашей земле, мирных жителей, убитых фашистами.
Лиду бомбили с 22 по 27 июня. Самая крупная бомбежка была 23 июня, во время которой вся центральная часть города превратилась в руины.
— Местные жители вспоминали, что в небе насчитали 49 самолетов, которые использовали зажигательные бомбы, — продолжает собеседница. — С самых первых дней войны начали проходить акции по уничтожению мирного населения.
Старший научный сотрудник Лидского историко-художественного музея Наталия Волынец тесно сотрудничает с гродненской прокуратурой по выявлению новых фактов геноцида.
Одна из инсталляций музея посвящена массовым расстрелам евреев в Лиде. Только в одной из братских могил захоронено 5670 человек, однако точной цифры до сих пор не знает никто.
— Когда евреев расстреливали в первый раз, то забирали документы, снимали вещи, все это фиксировалось документально, — говорит музейный сотрудник. — Второй массовый расстрел произошел в марте 1943-го, и о месте расправы рассказал местный житель Зенон Бенько, который в то время был ребенком. Он точно помнил, где это происходило, и поисковая бригада, прибывшая на место, без проблем нашла останки женщин, детей, стариков. Вот, посмотрите, это сдутый детский мячик, расческа, машинка для стрижки, детский ботиночек...
В экспозиции задействована картина художника Владимира Мурахвера, где изображен учитель, который не оставил своих учеников и погиб вместе с воспитанниками, хотя немцы даровали ему жизнь. От нее идут красные нити, символизирующие натянутые нервы и невинно пролитую кровь. В то время еврейскую общину возглавляла Ася Саулкина. Она запретила проводить дальнейшие раскопки, так как по национальной традиции прах умерших тревожить нельзя. Поэтому неизвестно, сколько точно людей пострадало от рук фашистов. На месте массовых расстрелов установлены скульптурные композиции, выполненные в камне и металле.
— Когда евреев расстреливали в первый раз, то забирали документы, снимали вещи, все это фиксировалось документально, — говорит музейный сотрудник. — Второй массовый расстрел произошел в марте 1943-го, и о месте расправы рассказал местный житель Зенон Бенько, который в то время был ребенком. Он точно помнил, где это происходило, и поисковая бригада, прибывшая на место, без проблем нашла останки женщин, детей, стариков. Вот, посмотрите, это сдутый детский мячик, расческа, машинка для стрижки, детский ботиночек...
В экспозиции задействована картина художника Владимира Мурахвера, где изображен учитель, который не оставил своих учеников и погиб вместе с воспитанниками, хотя немцы даровали ему жизнь. От нее идут красные нити, символизирующие натянутые нервы и невинно пролитую кровь. В то время еврейскую общину возглавляла Ася Саулкина. Она запретила проводить дальнейшие раскопки, так как по национальной традиции прах умерших тревожить нельзя. Поэтому неизвестно, сколько точно людей пострадало от рук фашистов. На месте массовых расстрелов установлены скульптурные композиции, выполненные в камне и металле.
На карте сожженых деревень появляются новые красные точки.
Уже 3 июля 1941 года расстреляли 151 представителя интеллигенции, а 8 июля уничтожили 120 больных психоневрологической больницы вместе с докторами и медсестрами. Их тела закопали возле помойных ям. 27 июля убили 47 евреев в Белице, 50 — в Сельце, и в этот же день смерть встретили 13 местных крестьян.
Стариков, женщин, детей расстреливали из пулеметов и автоматов в трех больших ямах, предварительно заставив жертв раздеться. Первыми туда бросали детей и забрасывали ямы гранатами. Местом массовых расстрелов стали поле и лес в трех километрах от города за микрорайоном Рыбиновского и Гастелло. Когда люди появились на месте расстрела, то увидели жуткую картину: из земли торчали человеческие руки и ноги. Полицаи же, сделав свое черное дело, поехали дальше — убивать евреев в Василишки и Вороново.
— После войны в Лидском районе осталось меньше процента еврейского населения, — завершает рассказ о страшных страницах истории района Наталия Волынец. — Их потомки ежегодно приезжают из разных уголков мира, чтобы посетить эти скорбные места. Они зажигают свечи, возлагают цветы, молятся за невинно погибших предков. Над захоронениями также шефствуют школьники лидских учебных заведений.
После освобождения города от немецко-фашистских захватчиков 8 июля 1944-го сразу же начала работать специальная комиссия по расследованию зверств оккупантов.
— Результатом этой работы стал акт, который хранится в нашем музее, — показывает документ Наталия Михайловна. — Кроме фактов и цифр, здесь зафиксированы свидетельства и воспоминания очевидцев тех страшных событий. В поименном списке комиссия смогла установить имена только 342 евреев. Комиссия выяснила, что в Лиде в годы Великой Отечественной жертвами фашистских злодеяний стали более 12 тысяч человек. Это примерно половина жителей довоенного города.
— После войны в Лидском районе осталось меньше процента еврейского населения, — завершает рассказ о страшных страницах истории района Наталия Волынец. — Их потомки ежегодно приезжают из разных уголков мира, чтобы посетить эти скорбные места. Они зажигают свечи, возлагают цветы, молятся за невинно погибших предков. Над захоронениями также шефствуют школьники лидских учебных заведений.
После освобождения города от немецко-фашистских захватчиков 8 июля 1944-го сразу же начала работать специальная комиссия по расследованию зверств оккупантов.
— Результатом этой работы стал акт, который хранится в нашем музее, — показывает документ Наталия Михайловна. — Кроме фактов и цифр, здесь зафиксированы свидетельства и воспоминания очевидцев тех страшных событий. В поименном списке комиссия смогла установить имена только 342 евреев. Комиссия выяснила, что в Лиде в годы Великой Отечественной жертвами фашистских злодеяний стали более 12 тысяч человек. Это примерно половина жителей довоенного города.
Помнить всегда: гранитная стела на братской могиле расстрелянных в марте 1943 года на ул. Красноармейской в Лиде.