Инспирированная извне «поющая революция» привела к кровавой провокации у Вильнюсской телебашни и лишила Литву будущего

Такое сотрудничество с Большим братом и «мировым жандармом» сменилось грустным разочарованием. За первые десять лет восстановления независимости в Прибалтике произошло полное вытеснение всего политического поколения августа 1991 года. К власти пришли потомки тех, кто уходил вместе с гитлеровскими войсками от наступающей Красной армии в 1944-м и теперь ждал реванша.

Саласпилс вызывала философия трансатлантизма. Этот термин подразумевает глубокое убеждение, что отношения именно с США превосходят все остальные.

Вскоре в разных концах ­СССР и в странах советского блока начались более массовые и организованные выступления протестного характера, включая вооруженные. Так было в Карабахе, Сумгаите, Баку и Оше, Фергане, Тирасполе, Цхинвале и Тбилиси... Работал один сценарист, но, самое странное, поддержка была с обеих сторон: действия против ­СССР в Прибалтике поддерживались Москвой — той частью руководства Союза, которая сделала ставку на его распад.

7 января литовское правительство самостоятельно начало экономическую реформу, первым шагом на пути которой стала либерализация рынка, что привело к скачку некоторых цен в 4—6 раз.

Расследованием прокуратуры Литвы было установлено, что на площади велась стрельба, погибли 15 человек (13 — непосредственно в ночь трагедии, еще двое скончались позже), 900 человек ранено. Пострадавшими по делу проходят почти 500 человек, свидетелей около тысячи. Дело состоит из 709 томов, один лишь обвинительный акт — из 13 томов. В деле 65 обвиняемых. Им инкриминируется запрещенное международным правом обращение с людьми; убийство лиц, находящихся под защитой международного гуманитарного права; нанесение увечий; пытки лиц, находящихся под защитой международного гуманитарного права, применение запрещенного военного штурма; использование запрещенных военных мер и другие преступления. Непосредственно после штурма Вильнюсской телебашни прокуратура Литвы возбудила уголовное дело по ст. 88, ч. 2 УК Литовской ССР («Попытка совершения госпереворота»).

Таким образом, в Литве возникло двоевластие: действовали государственные и партийные структуры, выполнявшие законы ­СССР, и одновременно формировались республиканские органы власти, не подчинявшиеся им. Население республики также оказалось разделенным: многие не хотели, чтобы Литва выходила из ­СССР, учитывая провозглашенную политику перестройки. Тем не менее в феврале и мае 1990 года депутаты проголосовали за «Акт о восстановлении независимого литовского государства» и «Декларацию о государственном суверенитете Литвы».

Трансатлантизм: очарование и разочарованность

Официальная версия литовской и западной пропаганды утверждает, что в тот же день — день столь дикого ценового скачка — в Вильнюс прибыли сотрудники спецподразделения КГБ «Альфа». Это делается с незатейливой хитрецой, дабы подвести неискушенного обывателя к незамысловатому выводу: повышение цен и использование «Альфы» планировались одновременно. Но документы КГБ говорят о другом. Спецназ КГБ ­СССР «Альфа», в составе 50—70 человек, вылетел из аэропорта Внуково 11 января в 21:30 по московскому времени и прибыл в Вильнюс только в 23:00. Им сказали, что нужна будет охрана объектов КГБ. 8—9 января также в Литву переброшены и военнослужащие 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, а также нескольких других войсковых частей. В ночь с 12 на 13 января две колонны советской бронетехники совместно вышли из места своей постоянной дислокации в «Северном городке» и направились в центр Вильнюса. Одна колонна отправилась к парламенту Литовской ССР, другая — к телебашне.

Вопросы без ответов

Впоследствии никто из высших должностных лиц ­СССР не захотел взять на себя ответственность за произошедшее. Министры внутренних дел и обороны также уверяли в своей непричастности. Президент ­СССР Михаил Горбачев заявил, что он вообще ничего не знал о событиях той ночью, возложив всю вину на силовые ведомства, которые якобы все это сделали за его спиной. Михаил Сергеевич здесь нагло врет. Шеф КГБ всегда является лишь исполнителем воли главнокомандующего. Надо особо отметить, что к середине 1980-х годов Горбачевым была сформирована устойчивая и единая тактика поведения для высшего руководства ­СССР, широко использовавшаяся во время выступления националистов в разных республиках: ничего не делать для профилактики, давать возможность событиям разрастись максимально, затем использовать для их подавления незначительные силы, разжигая при этом страсти в СМИ, и только потом применять самые жестокие меры — как против виновных в нарушении порядка, так и особенно против безвинных, случайных. Официально — для острастки и остужения пыла, но на практике это лишь способствовало еще большему обострению ситуации и недовольству народных масс.

Тема «цветных революций» не теряет актуальности с 1980‑х годов. Предтечей крушения ­СССР и непрекращающихся попыток так или иначе раздробить постсоветское пространство (естественно, «во благо общедемократических ценностей» и «мирового прогресса») было давнее решение администрации президента США Рональда Рейгана о создании Национального демократического фонда. Это произошло в 1983‑м с целью перехвата сфер советского влияния и разрушения «империи зла». Конечно же, под благовидным прикрытием гуманитарной направленности работы: помощь в построении «зрелого гражданского общества», защита прав человека, «проведение демократических выборов», создание «альтернативной прессы». Одним из проявлений такой работы стала серия протестов в Прибалтике под названием «поющая революция».

В конце декабря 1990-го истек срок моратория, который был наложен Верховным Советом Литвы на решение о выходе из ­СССР. Компромисса на переговорах между делегациями республики и союзного правительства достигнуть не удалось. Возник вопрос, что делать дальше. Ответ руководство Литвы судорожно искало у опекавших их тогда американских советников. Это была весьма солидная группа аналитиков, деятельность которых финансировалась фондом Рокфеллера. Здесь же работали спецы из Гарвардского, Йельского и Джорджтаунского университетов США, вашингтонской консультационной фирмы «План — Экон», сотрудники института Гэллапа и т.д. Все они «официально» помогали правительству Литвы.

1991

В 1989-м Советом национальной безопасности США рассматривался вопрос «о создании альтернативного политического и экономического центра, параллельного главному союзному». По утверждению председателя КГБ ­СССР Владимира Крючкова, «в феврале 1991 года о нем особо активно заговорили в окружении Ельцина с навязчивой подачи первого мэра Москвы и экономического советника Горбачева Попова Гавриила Харитоновича», который прилетел накануне из США. У КГБ имелась полноценная информация, что этот визит был организован непосредственно послом США в ­СССР Джеком Мэтлоком. В Вашингтоне состоялись личные встречи с представителями политических элит США — от госсекретаря Джеймса Аддисона Бейкера и лидера демократического большинства в Палате представителей конгресса США Ричарда Гепхардта до того самого Генри Киссинджера с Эдвардом Кеннеди, не считая руководителей различных министерств и ведомств США меньшего ранга. Среди них были высококвалифицированные и хорошо подготовленные специалисты из министерства обороны, госдепартамента и ЦРУ — все, кто профильно занимался направлением ­СССР.

«Альфа» и омега

В свою очередь, военное командование заявило, что все выстрелы производились только холостыми и только для острастки. Холостыми стреляли и танки. Данные факты до сих пор литовской стороной никак не опровергнуты.

Литва раньше других советских республик «заболела» идеей независимости. В октябре 1988 года в стране было создано националистическое общественно-политическое движение «Саюдис», рьяно выступавшее за отделение и выход республики из состава Советского Союза. На выборах в Верховный Совет Литвы в феврале 1990-го кандидаты, поддерживающие «Саюдис», получили большинство, а глава движения Витаутас Ландсбергис был избран его председателем.

Именно с их подачи 2 января 1991 года Витаутас Ландсбергис заявил об отказе от моратория на постановление литовского Верховного Совета «О восстановлении независимости Литовского государства».

К декабрю 1991 года следствие установило виновность 23 человек, среди которых был министр обороны ­СССР Дмитрий Язов, председатель КГБ ­СССР Владимир Крючков и секретарь ЦК ­КПСС Олег Шенин, а также секретари ЦК КП Литовской ССР Миколас Бурокявичюс, Юозас Ермалавичюс, Альгимантас Науджюнас, бывший командующий вильнюсским гарнизоном генерал-майор Владимир Усхопчик и командир вильнюсского ­ОМОНа Болеслав Макутынович.

Можно, конечно, понять стремление прекратить вещание литовского радио и телевидения, которые содействовали дальнейшей дестабилизации положения в республике. Нагнетая напряженность круглосуточно, открытым текстом призывая местное население к вооруженной борьбе с «оккупантами, русскими захватчиками», они уверяли, что в Литве уже «полным ходом идут боевые действия» и «Москва начала военную агрессию против суверенного государства — Литовской Республики».

В связи с этим обращает на себя внимание следующий факт. Еще в середине декабря 1990 года секретарь ЦК Компартии Литвы В. Швед «направил в литовский минздрав депутатский запрос по поводу устного указания министра главврачам вильнюсских больниц подготовить операционные к приему большого количества раненых». Ответа он так и не получил. Но это означает лишь одно: что еще в декабре литовская политическая элита знала, что скоро в столице должна пролиться кровь.

Эти акции стали искусной манипуляцией романтическими идеалами национального возрождения прибалтийских народов. Символами «поющей революции» стали народные песни (в Латвии — дайны). Одновременно с этим представители местной творческой интеллигенции массово распространяли идеи об искусственно прерванном развитии стран Балтии в ходе их якобы оккупации и инкорпоративного включения в состав ­СССР в 1940 году.

Националист с кафедры научного коммунизма

Но почему решение этой задачи было начато в 1:20, а не под утро, когда толпа, окружавшая здание радиотелецентра, должна была поредеть? Можно понять, почему в ходе этой операции использованы военные силы, но неужели для этого нужны были танки? Неужели бойцы «Альфы» не могли подойти к телебашне в гражданской экипировке, использовать для расчистки пути отвлекающие внимание толпы действия и овладеть телебашней, используя эффект неожиданности? Зачем вообще был нужен ее штурм? Прекратить работу телецентра можно было, просто отключив подачу электроэнергии. Какой смысл имела операция по установлению контроля над Вильнюсской телебашней, если в руках литовского правительства все равно оставался Каунасский телецентр?

В книге Галины Сапожниковой «Кто кого предал» Аудрюс Буткявичюс (один из участников движения «Саюдис», в 1992—1993 годах — первый министр охраны края (министр национальной обороны) Литвы. — Прим. ред.) свидетельствует: «Первый раз мы увиделись с Шарпом уже в Вильнюсе. Он сам приезжал сюда в феврале 1991 года... В середине ­1990-х я работал у него целый год в Бостоне, в Институте Альберта Эйнштейна. Когда мы начинали, в Латвии и Эстонии контактов у него не было. Практически мы приняли на себя роль распространителей его идей.

LIETUVA

Получается, главный смысл этой операции заключался не в установлении контроля над теле- и радиоэфиром, а в дальнейшем нагнетании страстей, то есть максимальный разогрев толпы.

«Главной компонентой» их замысла было создание на территории Советского Союза разделенных между собой рынков, но со жгучей ориентацией именно на международный рынок. Реализация задуманного означала неотвратимый развал всей «советской империи».

В «Саюдис» Ландсбергис пришел с кафедры научного коммунизма Вильнюсской консерватории. Решение о том, что он будет руководить движением, принято на заседании ЦК Компартии Литвы по предложению председателя КГБ Литвы генерала Эйсмунтаса. И это решение не было случайным: Ландсбергис много лет сотрудничал с КГБ.

В 2010 году нормы уголовного кодекса Литвы были изменены, инкриминируемые 23 подозреваемым преступные деяния были переквалифицированы в преступления против человечества и военные преступления. В отношении таких преступлений не применяется срок давности, а максимальное установленное наказание — пожизненное лишение свободы. Всех подозреваемых объявили в международный розыск. А в июле 2011‑го в аэропорту Вены был задержан Михаил Головатов, бывший во время событий в Вильнюсе заместителем командира группы «А». И… вскоре освобожден, что вызвало настоящую истерику литовских официальных властей.

Литовский писатель Витаутас Петкявичюс (1930—2008 гг.) в своей книге «Корабль дураков» писал: «На совести Ландсбергиса и Буткявичюса — кровь 30 жертв ночи 13 января, поскольку один придумал, а по приказу другого несколько десятков литовских пограничников были переодеты в гражданские одежды и из телебашни стреляли в толпу… Они стреляли вниз по толпе боевыми патронами. Я это своими глазами видел, когда возле моих ног от асфальта рикошетом отскакивали пули» (V. Petkevičius. Dūrnių laivas. V. 2003. C. 78). Те пограничники в 1993‑м пришли к нему жаловаться, что их исключили из списков «защитников свободы Литвы».

«Нужно было разъярить толпу»

Вильнюсский сценарий, как, впрочем, и аналогичные в Бирме, Таиланде, Тибете, Сербии, на Ближнем Востоке, происходил с использованием технологий «цветных революций», разработанных Джином Шарпом. Именно по его методичке были свергнуты режимы, которые казались незыблемыми, поскольку обладали мощными органами госбезопасности, армией и почти безраздельно господствовали на политическом и партийном поле. В таких условиях победа над ними ощущалась магией.

Руслан ­ПАНКРАТОВ, специалист по психологической безопасности, информационный аналитик, писатель, лидер политической партии «Rīcības»/«Действие» (Латвия).

И все же Прокуратура ­СССР, несмотря на активное противодействие со стороны литовских властей, сумела провести расследование событий у Вильнюсской телебашни. В информационной записке за подписью Генпрокурора ­СССР Николая Трубина «О ходе расследования уголовного дела о событиях, имевших место в Вильнюсе 13 января 1991 года», направленной в Верховный Совет Союза ССР, говорилось:

Судя по направлению пулевых каналов, указанных в справке начальника бюро судебно‑медицинской экспертизы Литвы, «шесть потерпевших были убиты в результате 1—7 выстрелов в каждого из них с разных точек, в том числе при выстрелах сверху и в спину, то есть не военнослужащими при непосредственном столкновении с ними лицом к лицу, а боевиками во время их стрельбы из здания телецентра и с крыш ближайших домов».

Кровавая провокация

По характеру ранений и пуль, извлеченных из жертв, специалисты сделали вывод, что в пострадавших стреляли из различных видов оружия — от винтовки Мосина времен Первой мировой войны до малокалиберного, спортивного и охотничьего оружия. Позднее выяснится, что большая часть людей пострадала в результате давки, возникшей после предупредительных выстрелов прибывших к зданию телецентра тяжелых танков.

На следующий день вильнюсские события получили широкий резонанс в мире, причем практически все западные СМИ, как по заданию, лавинообразно распространяли одно и то же заявление: «Русские военные устроили настоящую кровавую бойню в центре литовской столицы». Но сотрудники спецслужб еще тогда прямо заявляли, что возникшие столкновения стали результатом крупномасштабной провокации, а все погибшие были застрелены снайперами.

Как следует из распространенной позже официальной информации, силовикам пытались препятствовать круглосуточно дежурившие у здания телецентра сторонники «Саюдиса». 8 января пресс-секретарь Белого дома Марлин Фицуотер заявил, что «битва за Вильнюс» расценивается как «серьезный шаг на пути эскалации напряженности внутри ­СССР».

На события в Вильнюсе 13 января 1991 года все ждали реакции президента ­СССР Михаила Горбачева. Как он сейчас себя поведет? Попытается отмежеваться от исполнителей или скажет: все было сделано правильно? А Горбачев просто заявил, что все происходящее для него — полная неожиданность. В горбачевском окружении тогда очень болезненно восприняли такой реверанс, а госсекретарь Джеймс Бейкер в своих мемуарах написал, что Горбачев повел себя как «обманутый любовник, которого бросили у алтаря».

Но австрийское министерство юстиции дало юридически грамотное обоснование своим действиям, поставив Литву в неловкое положение. Завотделом уголовной юстиции минюста Кристиан Пилнацек заявил: факт, что господин Михаил Головатов командовал отрядом спецназа КГБ, «не является достаточным доказательством его личной вины». А предоставленное Литвой обращение является «пересказом исторических событий», в котором не было ни одного «вменяемого» доказательства инкриминируемого преступления. «Ответственность лица за преступление всегда должна быть убедительно доказана», — пояснил австрийский чиновник. Еврокомиссар по вопросам юстиции, основных прав и гражданства ЕС госпожа Вивиан Рединг также подтвердила, что решение Австрии не противоречит законодательству страны. В итоге министр юстиции Литвы плаксиво жаловался западным СМИ: «непонятно, какой информации там могло не хватать». Хотя, по данным самой генпрокуратуры Литвы, на все 94 отправленных в Германию, Беларусь и Россию ходатайства о правовой помощи все адресаты ответили отказом.

— Из окон телебашни мы наблюдали, как на землю падают гражданские. Стреляли с соседних зданий: с крыш, балконов и окон — мы замечали вспышки. Когда рассвело, увидели, что на улице лежат раненые и погибшие, — вспоминал «альфовец» Головатов. Свидетели утверждают, что в толпе людей действительно были американские специалисты по боям в городских условиях, прибывшие из Польши. Правоохранительные органы Литвы расследование по этому поводу не проводили.

На свой процесс Альгирдас Палецкис привел 12 свидетелей, рассказавших, что они были у телебашни и видели, как люди падали после выстрелов с крыш окрестных домов, а вовсе не со стороны занятой «Альфой» телебашни. 56‑летняя Дангуоле Раугаулене сообщила, что видела трассирующие пули, летевшие сверху, с крыши жилого дома № 37 по улице Судервес (ныне улица 13 Января): «В ту ночь я была около телевизионной башни. Видела, как стреляли с крыши. Стреляли по молодежи, стоявшей у забора. Видела это, потому что пули были светящиеся, трассирующие — видно было, куда они летят. Видела, как от этих пуль люди падали на землю. В толпе ходили люди, которые тогда призывали людей не уходить, а идти туда, где вонзались эти трассирующие пули, потому что, дескать, там стреляют холостыми, точно не застрелят. Советские солдаты не стреляли. Если бы они стреляли, то наверняка от этого района Вильнюса ничего бы не осталось. И сейчас еще есть много свидетелей, но они боятся об этом свидетельствовать».

Успехи науки невольно привели к тому, что новые знания о человеке в области нейробиологии, нейрофизиологии, психологии стали частью секретных разработок по управлению народными массами. Это означает, что господствующий класс обладает большей властью над людьми, чем те могут представить. И власти все более изощренно этим пользуются.

Вильнюсский суд признал Дангуоле Раугаулене виновной в ложном свидетельствовании и оштрафовал более чем на тысячу евро…

Как вчера, так и сегодня по прямому указанию госдепа США в прибалтийских странах продолжают сеять межнациональную вражду и экономический хаос. Это не только ведет к уничтожению проживающих там этносов, но и подтачивает основы существующего в них государственного строя.

Незаконная «законность» Литвы

Тем не менее с протестом против действий правительства Горбачева в Прибалтике сразу выступили США, Канада, ФРГ, Франция, Великобритания, страны Восточной Европы. Были заморожены решения о выдаче ­СССР кредита на сумму более 16 млрд долларов. США уже делали ставку на Бориса Ельцина — и именно он отправился в Таллинн «для обсуждения ситуации» с лидерами Прибалтики. Он же на Совете Федерации стал инициатором принятия резолюции, осуждающей акцию в Литве.

Кровавый «хороший сюрприз»

В связи с этим следует обратить внимание, что из восьми человек, погибших от огнестрельных ранений, у троих были обнаружены пулевые каналы спереди назад, еще трое получили смертельные ранения «сверху вниз», двое — «снизу вверх». Особенно порази­тельна смерть И. З. Шимулениса, который получил 7 пулевых ранений, причем одно «сверху вниз», другое «снизу вверх», одновременно он пострадал от «перекатывания колес автотранспортного средства».

12 января 1991 года сам Билотас с одним из членов политсовета «Саюдиса» в 17 часов побывали у телебашни, где им сообщили, что «к сегодняшнему вечеру все готово… Будет хороший сюрприз» для Советской армии. На следующий день, 13 января, в 15:00 в штаб‑квартире «Саюдиса» состоялось заседание совета «Саюдиса», на котором прозвучала информация, что ночью у телебашни стреляли «свои». Тогда же члены совета поклялись молчать (уголовное дело № 1—41—88 / 2012 / дело Палецкиса, том 4‑й, листы 235—236). Между тем в материалах дела № 1—2—1991 (том 298‑й, листы 64—67) зафиксировано, что «альфовцы» не смогли покинуть телебашню из‑за сильного автоматного огня с крыш близлежащих домов. Им пришлось ждать, когда из Северного городка прибудут бронетранспортеры.

В том же 298‑м томе того же уголовного дела на страницах 64—66 представлена распечатка радиоперехвата переговоров советских военнослужащих ночью 13 января 1991‑го, осуществленная департаментом госбезопасности Литвы. Из нее явствует, что по советским военнослужащим велась прицельная стрельба. Причем стрелки находились как внутри зданий, так и снаружи, а также на крышах близлежащих жилых домов. Один, Артур Сакалаускас, был убит в стороне от места происшествия, причем «из мелкокалиберной винтовки», которых не было и быть не могло у советских солдат.

Свидетели никому не интересны

А в 131‑м томе уголовного дела № 1—2—1991 («Дело 13 января», по которому были осуждены руководители Компартии Литвы Миколас Бурокявичюс, Юозас Куолялис, Юозас Ермалавичюс и другие) зафиксированы показания Любови Николаевой. В 1991‑м она работала в здании Вильнюсской телебашни и 12 января в 19:00 видела в помещениях башни около 70 сотрудников департамента охраны края. По словам Николаевой, все они были вооружены, примерно пятеро из них — автоматами АК‑74. У некоторых были брезентовые чехлы камуфляжного цвета, в которых могло быть огнестрельное оружие.

Но и свидетельство Николаевой суд Литвы признал недостоверным. Показания Валерия Шульца, бывшего сотрудника 6‑го отдела МВД Литвы, и гражданки Маргариты Богдановой, которые также видели у стрелков аналогичные чехлы, литовское правосудие также сочло недостоверными.

Странствующая пуля

Но как быть с Лякасом? Это участник инцидента у телебашни, дом которого был рядом с местом событий. И члены его семьи, а также многие жители этого дома подтвердили его показания. Это именно он сказал судье, что никто их, очевидцев, так и не опросил. А также сообщил, что во время событий находился в первом ряду толпы, которую теснили от телевизионной башни военные, рассказал, что в него попадали гильзы (в плечо и ухо) от холостых патронов, которые использовали солдаты. В то же время, когда их теснили военные, он заметил вспышки выстрелов с крыш.

Дальше — больше. 12 января 2021 года журналист Т. Вайсет размещает в печати материал, в котором повествует об «удивительных приключениях» пули, извлеченной из тела убитого лейтенанта группы «А» Виктора Шатских. Литовские медики долгое время прятали тело лейтенанта, чтобы не было возможности присутствовать представителям советской военной прокуратуры при вскрытии и извлечении пули‑убийцы. Из больницы скорой помощи тело тайно перевезли в Сантаришкскую клинику, где и было в нарушение процессуальных норм произведено вскрытие.

В дальнейшем эта пуля побывала у заместителя министра здравоохранения Литвы, в гараже его друга, у генерального прокурора, после чего каким‑то образом вообще оказалась в Польше. Появились и воспоминания врачей, которые прятали в разных больницах погибшего «альфовца», пока не извлекли пулю из его тела, чтобы уничтожить улику. При этом не скрывают, что знали: вскрытие в данном случае можно было проводить только с санкции военного прокурора. Сейчас Ландсбергис может спокойно заявлять, что «альфовца» убили свои, за «отказ выполнять приказ убивать мирных литовцев». И это в Литве тиражируется особо настойчиво...

Системное отупление нации

Суггестия широко применяется в политтехнологиях и нейромаркетологии. Чтобы эффект был высоким и пролонгированным, крайне важно оглуплять людей максимально системно. В ход идет навязывание «достижений» современного искусства, которые обычно представляют собой бездарный кич жалких посредственностей. С теми же целями внедряется даже такая глупость, что быть тупым, пошлым и невоспитанным — прогрессивно. Все, кто не согласен с подобным, записываются в разряд ретроградов, не способных ощутить «тонкости нового бытия».

При этом, помимо идеологических последствий, происходит смена парадигмы развития, что хорошо видно на примерах Украины, Ирака, Ливии, Грузии и других стран.

Прячь кинжал за улыбкой

Очевидный факт: страны ЕС, особенно Польша и страны Балтии, давно и упорно игнорируют международное право, его нормы и конвенции. При принятии судебных решений никого особо не интересует доказательная база.

В угоду правящим элитам и националистической идеологии виновные назначаются. При этом используются пытки, подлоги, фальсификация, выдуманные интерпретации трактовок уголовного и международного права. В итоге не просто искажается суть дела, но и полностью меняется его смысл.

Но то была информационная война — и велась она грамотно и интенсивно. Сначала мы наблюдали растерянность властей, сопровождаемую хаотическими попытками повлиять на ситуацию. Как подчеркивал сам Шарп, для реализации его технологий всегда необходимы агрессивные действия власти против якобы мирных протестующих. «Чем жестче будет действовать режим, тем сильнее эффект бумеранга: все больше людей будут отказывать ему в поддержке, будет слабеть его база… Это политическое джиу‑джитсу. Я использую их же силу против них».

И именно тогда вступает в силу психологический фактор. Ведь в глазах широких масс человек, сразившийся с могучим противником, — это герой, а тот, кто применяет свою силу, — безусловный негодяй. У абсолютного большинства людей есть четкий подсознательный стереотип мышления: «война — плохо, мир — хорошо». Соответственно, уже на этом этапе симпатия на стороне протестующих, потому что они «мирные и за свободу». А власти, соответственно, «за войну».

Большинство обывателей принимают только внешне декларируемый миролюбивый характер протеста за чистую монету. Они верят в искренность и спонтанность порыва.

«Живые цепи» от города к городу, блокирование государственных учреждений, дорог, символическое зажигание свечей, цветные ленточки, девушки с цветами, поцелуи полицейских, саботаж работы, бойкот производителей местных товаров, насмешки над официальными лицами — все это Джин Шарп описал в своей методичке. С точки зрения китайской военной стратегии технологии Шарпа называются стратегемой «Прячь кинжал за улыбкой».

Целенаправленная радикализация прибалтийских республик объективно привела к усилению националистических движений и сепаратистских настроений во всех слоях советского общества. Стала усиливаться критика руководства ­СССР, дискредитировалась сама идея подписания какого‑либо нового союзного договора, высмеивались позиции компартий и органов власти, росла финансовая поддержка политики литовского движения «Саюдис» и Народных фронтов Латвии и Эстонии, мощно накачивались настроения в пользу окончательной независимости от ­СССР.

«Многочисленные доказательства «свидетельствуют о том, что большинство потерпевших у здания телецентра в действительности погибло не от выстрелов военнослужащих и наезда танков, а от выстрелов самих боевиков, наезда легковых автомашин и других причин, в том числе вообще не связанных с происшедшими событиями».

Следует также напомнить сенсационное свидетельство одного из первых активистов «Саюдиса», впоследствии основателя Демократической партии Литвы Болеславаса Билотаса. Он давал показания на судебных слушаниях по делу Палецкиса и заявил, что накануне январских событий правление тогдашней Демпартии долго обсуждало, что надо сделать, чтобы сплотить народ Литвы и обеспечить вывод Советской армии. В итоге пришли к идее, что для этого нужно кровопролитие.

После штурма начальник депар­тамента охраны края Литвы Аудрюс Буткявичус рассказывал в одной из лондонских газет: «Нужно было разъярить толпу. Размещая в башне переодетых солдат, я очень рисковал».

Литовские организаторы переворота компенсировали недостаток агрессии со стороны власти с помощью вооруженной провокации со всеми элементами инфовойны — от СМИ до поддержки западными лидерами. Англосаксонскому разведсообществу для успеха как тогда, так и сейчас нужен был политический, экономический и социальный тотальный саботаж.