В рамках расследования уголовного дела о геноциде белорусского народа сотрудники органов прокуратуры Минской области установили еще около 600 деревень и сел, которые полностью или частично уничтожены в годы войны на Минщине. Всего в этом регионе свыше 2 тысяч преимущественно сельских населенных пунктов опалены огнем. Одной из самых пострадавших стала Логойщина, а Хатынь — символом вечной скорби белорусского народа. Ее участь в районе разделили 87 деревень, 81 уничтожили вместе с жителями частично. После войны 24 из них так и не были восстановлены. При подготовке материалов о зверствах, которые немецкие палачи и их приспешники совершали на нашей земле, обращаюсь в том числе к многотомнику «Без срока давности. Беларусь», где публикуются уникальные архивные документы, подтверждения очевидцев. Так вот, свидетельства об оккупации Логойского района в книге о Минской области настолько детальные, что при их изучении приходилось делать паузы: невозможно за раз уместить в сознании весь ужас кровавых расправ, которые выпали на долю наших людей. Самое малое, что может сделать каждый из нас в память о них, — это знать о трагедии и в меру своих возможностей не позволять, чтобы итоги Второй мировой войны были переиначены.
Пожалуй, самые тяжелые испытания выпали на долю жителей Логойского района в 1943 году, когда прокатилась волна карательных акций.
Пожалуй, самые тяжелые испытания выпали на долю жителей Логойского района в 1943 году, когда прокатилась волна карательных акций.
— Логойский район под оккупацией находился почти три года: с августа 1941-го по июнь 1944-го. Уже 30 августа 1941 года в Логойске в урочище Ивановщина за полдня расстреляли 1200 человек. В марте немцы организовали карательную операцию «Дерливангер», в апреле — «Манылы», «Смельчак-1 и 11», мае — июне — «Коттбус», в июле — «Гюнтер», — рассказывает научный сотрудник Логойского историко-краеведческого музея имени Константина и Евстафия Тышкевичей Светлана Гринь.
Хатынь, Дальва, пожалуй, стали именами нарицательными, отражающими чудовищные страдания, которые только может испытать человек. Вспомним о некоторых других деревнях Логойщины, где 80 лет назад случилась беда.
В отчете Логойского подпольного райкома КП(б)Б о преступлениях, совершенных оккупантами во время карательных операций, сообщалось: начиная с 3 апреля 1943 года немецкие власти принялись за активную борьбу против партизан. В первую декаду апреля операция проходила в восточной части района, в результате чего многие деревни подверглись разрушающим нападениям, а села Мыльница, Рудня, Мекестровка, Ляды полностью сожжены. Первые две вместе со всеми жителями.
Хатынь, Дальва, пожалуй, стали именами нарицательными, отражающими чудовищные страдания, которые только может испытать человек. Вспомним о некоторых других деревнях Логойщины, где 80 лет назад случилась беда.
В отчете Логойского подпольного райкома КП(б)Б о преступлениях, совершенных оккупантами во время карательных операций, сообщалось: начиная с 3 апреля 1943 года немецкие власти принялись за активную борьбу против партизан. В первую декаду апреля операция проходила в восточной части района, в результате чего многие деревни подверглись разрушающим нападениям, а села Мыльница, Рудня, Мекестровка, Ляды полностью сожжены. Первые две вместе со всеми жителями.
В августе 2022 года в урочище Ивановщина Логойского района состоялось перезахоронение более тысячи расстрелянных в годы Великой Отечественной войны жителей Беларуси, на месте был установлен памятный камень.
Из протокола опроса жителя сожженной деревни Свидно Михаила Надольского, 6 октября 1944 года:
«17 сентября 1943 года около 100 немцев зажгли деревни Пархово и Изафово. Жители Свидно, увидев это, укрылись в лесу. В 14:00 немцы прибыли в Свидно, но никого не застали, кроме Юлии Сушинской, — она была больна и лежала в постели с малым ребенком. Стали дом за домом поджигать и, обнаружив Сушинскую, убили ее и ребенка. В этот день немцы уничтожили 72 дома».
Свидненцам некуда было возвращаться, так и жили в лесу. Но немцы не дали им и шанса. Не прошло и месяца, вернулись, окружили горевшую деревню и прилегающий к ней лес. Цепь сжималась, и каждый шаг оккупанта стоил жизни местным жителям. Немцы 11 октября убили в лесной чаще 96 человек.
Когда в октябре 1944 года Логойская районная комиссия ЧГК о преступлениях, совершенных немецкими оккупантами, составляла акт, то в нем отметила: «В течение 1943 года всего расстреляно, повешено и заживо сожжено по району немецкими оккупантами 3846 человек, в том числе 874 ребенка, угнано в немецкое рабство 332 человека».
— Сейчас можно услышать: зачем, мол, ворошить военное прошлое, столько воды утекло с тех пор. В том-то и дело, что помнить трагедию Великой Отечественной надо для того, чтобы былое не повторилось. Все мы видим, какая обстановка вокруг нашей страны, как на Западе пытаются переиначить итоги войны. Мы же рассказываем о том, что действительно происходило. И наши логойские ребятишки это хорошо понимают, — замечает Светлана Гринь. — Экскурсии в музее проходят каждую неделю, в архиве немало свидетельских показаний. В прошлом году мы стали очевидцами раскопок в урочище Ивановщина, которые проводила прокуратура. Жертвы массовых расстрелов знали, какую участь им уготовили. Людей раздевали до нижнего белья, детей и женщин подводили к выкопанным ямам по шесть человек. Укладывали лицом вниз на землю и расстреливали. Немного присыпали землей, следующую партию — на уже лежавших в яме. Маленьких детей бросали живыми. Во время раскопок мы увидели большие шурфы и слои: человеческие кости, присыпанные землей, и так до самого верха. Зрелище ужасное.
Немногие имена погибших в Ивановщине известны. Это место стало последним пристанищем не только для евреев, убитых в августе 1941 года, но и для десятков других: военнопленных, простых жителей района. Там похоронены праведники народов мира — Петр и Янина Ходасевичи и их трехлетняя дочь Валя.
«17 сентября 1943 года около 100 немцев зажгли деревни Пархово и Изафово. Жители Свидно, увидев это, укрылись в лесу. В 14:00 немцы прибыли в Свидно, но никого не застали, кроме Юлии Сушинской, — она была больна и лежала в постели с малым ребенком. Стали дом за домом поджигать и, обнаружив Сушинскую, убили ее и ребенка. В этот день немцы уничтожили 72 дома».
Свидненцам некуда было возвращаться, так и жили в лесу. Но немцы не дали им и шанса. Не прошло и месяца, вернулись, окружили горевшую деревню и прилегающий к ней лес. Цепь сжималась, и каждый шаг оккупанта стоил жизни местным жителям. Немцы 11 октября убили в лесной чаще 96 человек.
Когда в октябре 1944 года Логойская районная комиссия ЧГК о преступлениях, совершенных немецкими оккупантами, составляла акт, то в нем отметила: «В течение 1943 года всего расстреляно, повешено и заживо сожжено по району немецкими оккупантами 3846 человек, в том числе 874 ребенка, угнано в немецкое рабство 332 человека».
— Сейчас можно услышать: зачем, мол, ворошить военное прошлое, столько воды утекло с тех пор. В том-то и дело, что помнить трагедию Великой Отечественной надо для того, чтобы былое не повторилось. Все мы видим, какая обстановка вокруг нашей страны, как на Западе пытаются переиначить итоги войны. Мы же рассказываем о том, что действительно происходило. И наши логойские ребятишки это хорошо понимают, — замечает Светлана Гринь. — Экскурсии в музее проходят каждую неделю, в архиве немало свидетельских показаний. В прошлом году мы стали очевидцами раскопок в урочище Ивановщина, которые проводила прокуратура. Жертвы массовых расстрелов знали, какую участь им уготовили. Людей раздевали до нижнего белья, детей и женщин подводили к выкопанным ямам по шесть человек. Укладывали лицом вниз на землю и расстреливали. Немного присыпали землей, следующую партию — на уже лежавших в яме. Маленьких детей бросали живыми. Во время раскопок мы увидели большие шурфы и слои: человеческие кости, присыпанные землей, и так до самого верха. Зрелище ужасное.
Немногие имена погибших в Ивановщине известны. Это место стало последним пристанищем не только для евреев, убитых в августе 1941 года, но и для десятков других: военнопленных, простых жителей района. Там похоронены праведники народов мира — Петр и Янина Ходасевичи и их трехлетняя дочь Валя.
Дальше немцы объявляют обязательную для жителей всего района перерегистрацию паспортов. У нее были крайне жестокие последствия. Среди явившихся отобрали и вывезли на работы в Германию почти тысячу человек. Около полусотни расстреляли за связь с партизанами. Многие избежали этой страшной участи лишь потому, что укрылись от оккупантов в лесах.
Но и они многих не уберегли. В мае — июне карательная экспедиция накрыла западную часть Логойского, Плещеницкого и Заславского, восточную — Ильянского, Радошковичского районов. Охоту на людей объявили местные полицаи, Вилейский и Минский карательный отряд войск СС, добровольческие украинские батальоны — 47-й, 49-й, два батальона белорусских СС и части регулярной немецкой армии. Всего около 3—4 тысяч человек. «В результате этой операции погибла масса вольного населения», — констатировали сотрудники Логойского подпольного райкома КП(б)Б.
Из акта о сожжении карателями деревни Тхарница, не восстановленной после войны:
«26 мая 1943 года в деревню Тхарница Острошицкого сельского Совета Логойского района в 7 часов утра приехал численный отряд немцев. Прежде чем въехать в деревню, он окружил ее, выставив на высотах посты с пулеметами. В деревне они начали грабить и производить разбой. Жителей всех — от малого и до старого — выгнали на улицу и согнали в одно место. Забрали у населения все продовольственные запасы, крупный рогатый скот и мелкий, лучшую одежду до последней пеленки. Потом отделили взрослых мужчин, а стариков, женщин и детей согнали в сарай, через некоторое время туда пригнали мужчин. Жителей перестреляли из автоматов, а потом подожгли. Спаслось только человек 15, которые были в поле.
В том числе Матусевич Мария, подписывающая настоящий акт. Она имела ребенка трех лет, которого и несла на руках. При расстреле его убили, а она сама, раненная двумя пулями в грудь, шею и лицо, осталась жива. Во время дикой расправы немцы убили ее мужа и двоих детей».
В это же время трагедия разворачивалась восточнее Тхарницы — в Силичах, Старинке, Кондратовичах.
Но и они многих не уберегли. В мае — июне карательная экспедиция накрыла западную часть Логойского, Плещеницкого и Заславского, восточную — Ильянского, Радошковичского районов. Охоту на людей объявили местные полицаи, Вилейский и Минский карательный отряд войск СС, добровольческие украинские батальоны — 47-й, 49-й, два батальона белорусских СС и части регулярной немецкой армии. Всего около 3—4 тысяч человек. «В результате этой операции погибла масса вольного населения», — констатировали сотрудники Логойского подпольного райкома КП(б)Б.
Из акта о сожжении карателями деревни Тхарница, не восстановленной после войны:
«26 мая 1943 года в деревню Тхарница Острошицкого сельского Совета Логойского района в 7 часов утра приехал численный отряд немцев. Прежде чем въехать в деревню, он окружил ее, выставив на высотах посты с пулеметами. В деревне они начали грабить и производить разбой. Жителей всех — от малого и до старого — выгнали на улицу и согнали в одно место. Забрали у населения все продовольственные запасы, крупный рогатый скот и мелкий, лучшую одежду до последней пеленки. Потом отделили взрослых мужчин, а стариков, женщин и детей согнали в сарай, через некоторое время туда пригнали мужчин. Жителей перестреляли из автоматов, а потом подожгли. Спаслось только человек 15, которые были в поле.
В том числе Матусевич Мария, подписывающая настоящий акт. Она имела ребенка трех лет, которого и несла на руках. При расстреле его убили, а она сама, раненная двумя пулями в грудь, шею и лицо, осталась жива. Во время дикой расправы немцы убили ее мужа и двоих детей».
В это же время трагедия разворачивалась восточнее Тхарницы — в Силичах, Старинке, Кондратовичах.
Акт о сожжении немецкими оккупантами деревни Кондратовичи:
«25 июня в деревню Кондратовичи Острошицкого сельсовета приехал отряд немцев, полиция из Логойска и Острошицкого Городка. Всего около двухсот человек. Рассыпавшись цепью, они в 5 часов утра оцепили деревню. Жителей застали спящими. Забрали съестные запасы, одежду, скот. Зверски издевались над своими жертвами: стреляли в них из пулемета, били прикладами, кололи ножами, топтали детей, женщин и стариков каблуками сапог, женщин насиловали. После всех этих диких оргий всех побросали в школу и подожгли. Всего погибло от бандитской гитлеровской руки 160 человек. Спаслось бегством только 38 человек».
Примерно десять часов понадобилось немцам, чтобы почти стереть с лица земли целое село. Уже в 15:00 ничего не напоминало о том, что еще какое-то время назад здесь жили мирные люди.Как ни старались немцы и их прихлебатели не оставлять очевидцев своих преступлений, но некоторым каким-то чудом удавалось спастись. Уникальные свидетельские показания приводятся в многотомнике «Без срока давности. Беларусь» о сожжении деревни Нивки, которую уничтожили на следующий день после трагедии в Кондратовичах. Детали стали известны только спустя 15 лет после войны, когда выжившая в той бойне Зинаида Иосифовна Смоляр дала показания следователю КГБ при Совете Министров БССР. Вот что она вспоминала:
— Часов в семь-восемь утра 1943 года, помню, что цвел картофель, к нам в Нивки прибыл немецкий эсэсовский отряд из логойского гарнизона. Эсэсовцы начали принудительно собирать местных жителей. Меня с двумя детьми, трех и шести лет, и матерью также присоединили к общей группе. Помню, многие эсэсовцы разговаривали на русском, украинском и белорусском языках, были среди них и немцы. Женщины и дети плакали, просили, чтобы нас не расстреливали. Но нас, всего человек 50, согнали в один из домов. Я с младшим сыном заходила последняя. Эсэсовцы приказали на русском: «Ложитесь!» Я легла на своего ребенка, прикрыв его телом.
Но малыша это не спасло. Она почувствовала, что через некоторое время мальчик обмяк, глянула: в его голове зияет рана. Потом ранили Зинаиду Иосифовну — пуля вошла в челюсть и вышла через щеку, выбив почти все зубы. Когда дом загорелся, ей удалось выползти. Спасли и вылечили Зинаиду Смоляр партизаны. Всего в Нивках в тот день сожгли 150 человек.
Через несколько месяцев судьбу Нивок разделили Пархово, Свидно, причем последняя горела дважды.
«25 июня в деревню Кондратовичи Острошицкого сельсовета приехал отряд немцев, полиция из Логойска и Острошицкого Городка. Всего около двухсот человек. Рассыпавшись цепью, они в 5 часов утра оцепили деревню. Жителей застали спящими. Забрали съестные запасы, одежду, скот. Зверски издевались над своими жертвами: стреляли в них из пулемета, били прикладами, кололи ножами, топтали детей, женщин и стариков каблуками сапог, женщин насиловали. После всех этих диких оргий всех побросали в школу и подожгли. Всего погибло от бандитской гитлеровской руки 160 человек. Спаслось бегством только 38 человек».
Примерно десять часов понадобилось немцам, чтобы почти стереть с лица земли целое село. Уже в 15:00 ничего не напоминало о том, что еще какое-то время назад здесь жили мирные люди.Как ни старались немцы и их прихлебатели не оставлять очевидцев своих преступлений, но некоторым каким-то чудом удавалось спастись. Уникальные свидетельские показания приводятся в многотомнике «Без срока давности. Беларусь» о сожжении деревни Нивки, которую уничтожили на следующий день после трагедии в Кондратовичах. Детали стали известны только спустя 15 лет после войны, когда выжившая в той бойне Зинаида Иосифовна Смоляр дала показания следователю КГБ при Совете Министров БССР. Вот что она вспоминала:
— Часов в семь-восемь утра 1943 года, помню, что цвел картофель, к нам в Нивки прибыл немецкий эсэсовский отряд из логойского гарнизона. Эсэсовцы начали принудительно собирать местных жителей. Меня с двумя детьми, трех и шести лет, и матерью также присоединили к общей группе. Помню, многие эсэсовцы разговаривали на русском, украинском и белорусском языках, были среди них и немцы. Женщины и дети плакали, просили, чтобы нас не расстреливали. Но нас, всего человек 50, согнали в один из домов. Я с младшим сыном заходила последняя. Эсэсовцы приказали на русском: «Ложитесь!» Я легла на своего ребенка, прикрыв его телом.
Но малыша это не спасло. Она почувствовала, что через некоторое время мальчик обмяк, глянула: в его голове зияет рана. Потом ранили Зинаиду Иосифовну — пуля вошла в челюсть и вышла через щеку, выбив почти все зубы. Когда дом загорелся, ей удалось выползти. Спасли и вылечили Зинаиду Смоляр партизаны. Всего в Нивках в тот день сожгли 150 человек.
Через несколько месяцев судьбу Нивок разделили Пархово, Свидно, причем последняя горела дважды.
