Приграничный Витебский край — один из наиболее пострадавших в годы Великой Отечественной войны. В местном историко-краеведческом музее рассказали: до недавних пор на мемориале «Хатынь» были выгравированы названия 14 сожженных вместе с жителями деревень Витебского района. Теперь их будет 36: в ходе расследования уголовного дела о геноциде вскрылись новые факты. Но у историков есть все основания полагать, что реальное число сел, разделивших в Витебском районе судьбу Хатыни, — около 160. В их числе так и не восстановленная после войны деревня Лычнево.
…Полсотни километров от Витебска в сторону Суража, прославленного несгибаемой волей и патриотизмом людей в годы Великой Отечественной войны. Дорога спускается вниз к небольшой речушке, и сразу же — подъем вверх. Здесь, слева от трассы, возвышается единственное напоминание о сожженной врагом деревне. Памятник в виде остатка бревенчатой стены с колоколом наверху. И будоражащая сердце надпись: «Товарищ, остановись! На этом месте находилась деревня Лычнево, сожженная фашистами в июле 1942 г. вместе с 144-мя жителями».
Председатель Запольского сельсовета Григорий Шлыков показывает вдаль: деревенская улица шла вертикально по отношению к трассе. Сегодня на ее месте находится обычное поле. Но с тех давних 1940-х годов это урочище продолжает носить название Огороды, хотя от сгоревших усадеб тут уже нет ни единого свидетельства. А вот люди и земля все помнят...
Председатель Запольского сельсовета Григорий Шлыков показывает вдаль: деревенская улица шла вертикально по отношению к трассе. Сегодня на ее месте находится обычное поле. Но с тех давних 1940-х годов это урочище продолжает носить название Огороды, хотя от сгоревших усадеб тут уже нет ни единого свидетельства. А вот люди и земля все помнят...
Почему фашисты так зверствовали? С летописью военных лет знакомит директор Витебского районного историко-краеведческого музея Андрей Кулябкин:
— С февраля по сентябрь 1942 года в этих лесных краях образовалась так называемая Суражская зона — край, свободный от оккупантов. Лычнево входило в эту зону. В ее округе базировались отряды Батьки Миная. Благодаря партизанам в десятке километров отсюда действовали и легендарные «Суражские ворота» — коридор на «большую землю». Неудивительно, что фашисты, совершая набеги, старались здесь все уничтожить подчистую, чтобы у народного сопротивления не было никакой поддержки. Но клочок свободной от нечисти земли стойко держался почти восемь месяцев. Хотя сам Сураж был в руках фашистов уже 12 июля 1941 года, а освободили его 28 октября 1943-го. К тому времени эти края превратились в сплошное пепелище — деревни без разбору жгли десятками…
— С февраля по сентябрь 1942 года в этих лесных краях образовалась так называемая Суражская зона — край, свободный от оккупантов. Лычнево входило в эту зону. В ее округе базировались отряды Батьки Миная. Благодаря партизанам в десятке километров отсюда действовали и легендарные «Суражские ворота» — коридор на «большую землю». Неудивительно, что фашисты, совершая набеги, старались здесь все уничтожить подчистую, чтобы у народного сопротивления не было никакой поддержки. Но клочок свободной от нечисти земли стойко держался почти восемь месяцев. Хотя сам Сураж был в руках фашистов уже 12 июля 1941 года, а освободили его 28 октября 1943-го. К тому времени эти края превратились в сплошное пепелище — деревни без разбору жгли десятками…
Буквально в пяти километрах от сгоревшего Лычнево — Пунище. Деревня, где родился и рос Минай Шмырев. Сейчас на усадьбе Шмыревых стоит уже другой дом. А вот криничка напротив сохранилась с тех времен. Сам Батька Минай наслаждался тут чистой водицей…
— Сейчас обустраиваем это место в память о прославленном комбриге, — показывает Григорий Шлыков. — Кстати, дед моей жены — двоюродный брат Миная Шмырева — глава местной власти и сам «повязан» с историей.
Пока мы любуемся родником, к нему подходит старейшая жительница села Тамара Назарова. Несмотря на то что во время оккупации ей было всего пять лет, бабушка хорошо помнит трагические события:
— Сейчас обустраиваем это место в память о прославленном комбриге, — показывает Григорий Шлыков. — Кстати, дед моей жены — двоюродный брат Миная Шмырева — глава местной власти и сам «повязан» с историей.
Пока мы любуемся родником, к нему подходит старейшая жительница села Тамара Назарова. Несмотря на то что во время оккупации ей было всего пять лет, бабушка хорошо помнит трагические события:
Знакомимся с уникальными документами. Вот донесение командиру 1-й Белорусской партизанской бригады, датированное июнем 1942 года. Комиссар и старший политрук одного из партизанских отрядов описывают боевые события последних дней: детально анализируют действия противника, наступающего на деревни Лычнево и Островские. Сообщают о том, что фашисты подорвались на установленных лесными мстителями минах. Подсчитывают вооружение гитлеровцев и свои потери. «Группа противника со стороны д. Тарасенки силою до роты зашли с левого фланга и окружили наших бойцов, находившихся в деревне Лычнево. Подход противника к деревне не был своевременно замечен, мы вступили в бой. Численно превосходящий нас противник при поддержке огня миномета и артиллерии выбил нашу роту с занимаемой позиции. Отбросил ее в ров, зажег деревню и убил вольное население — 20 человек…»
Это лишь один из эпизодов. Дальше лесные мстители описывают, как враги получили подкрепление в виде велосипедистов и мотоциклистов. Двинулись дальше, жестоко расправляясь с беспомощными женщинами, детьми и стариками. Сжигали по пути дома в деревнях Крюки, Беликово, Хотоля, Войтехи... Гитлеровцы забирали оставшийся у населения скот и мародерствовали. Были и такие моменты: «14 июня наша разведка в деревне Моржаки заметила 3-ех немцев, собиравших яички, которые нашей разведкой были обстреляны, немцы бежали, оставив яички (стилистика сохранена. — Прим. авт.)...»
Не менее впечатляющи и другие документальные свидетельства. Вот докладная в Центральный комитет КП(б) Белоруссии товарищу Понамаренко:
Это лишь один из эпизодов. Дальше лесные мстители описывают, как враги получили подкрепление в виде велосипедистов и мотоциклистов. Двинулись дальше, жестоко расправляясь с беспомощными женщинами, детьми и стариками. Сжигали по пути дома в деревнях Крюки, Беликово, Хотоля, Войтехи... Гитлеровцы забирали оставшийся у населения скот и мародерствовали. Были и такие моменты: «14 июня наша разведка в деревне Моржаки заметила 3-ех немцев, собиравших яички, которые нашей разведкой были обстреляны, немцы бежали, оставив яички (стилистика сохранена. — Прим. авт.)...»
Не менее впечатляющи и другие документальные свидетельства. Вот докладная в Центральный комитет КП(б) Белоруссии товарищу Понамаренко:
«Карательная экспедиция немцев против партизан Суражского района, предпринятая силами Витебского гарнизона (участвовало до 6000 немцев, 20 танков) кончилась тем, что они, потеряв 450 человек убитыми, откатились, не закрепив ни одного населенного пункта. …Ряд деревень вновь заняты партизанами. Доведенные до бешенства неудачей, немцы обрушили зверства на мирное население. Дотла на территории 8 сельских советов спалили 2321 дом. По правой стороне Западной Двины огнем уничтожен 41 населенный пункт. Вместе с другими сожжена старуха 103-ех лет…»
Ученики Анастасия Гвоздева, Матвей Бобровник и Татьяна Федорова в школьном музее Партизанской Славы в Запольской базовой школе
Эта информация подтверждается и другой докладной: «Только по Куринскому сельсовету в 14 населенных пунктах из общего количества 667 жилых домов сожжено 603 дома…» Несколько позже Суражский райком КП(б) будет официально констатировать: в 1942—1943 годах в деревне Подтево в огне погибли 73 человека. Предварительно женщин, стариков и детей согнали в деревянные постройки. В деревнях Молгати и Низкие живыми бросили в пламя 219 человек. В деревне Прудники такая же участь ждала восьмерых пенсионерок в возрасте от 60 до 75 лет. Здесь же оккупанты изнасиловали нескольких девушек. А в деревне Лычнево фашистские палачи штыками кололи детей и подростков, а затем бросали их в горящие сараи…
Итак, перед войной в Лычнево, оказавшемся в самом пекле военного противостояния, жило 185 сельчан. Во время карательной экспедиции 144 из них были сожжены. С учетом того что многие погибли на фронте, возвращаться и отстраивать село заново в послевоенные годы было уже некому…
Итак, перед войной в Лычнево, оказавшемся в самом пекле военного противостояния, жило 185 сельчан. Во время карательной экспедиции 144 из них были сожжены. С учетом того что многие погибли на фронте, возвращаться и отстраивать село заново в послевоенные годы было уже некому…
Григорий ШЛЫКОВ в д. Пунище у родника Батьки Миная.
Тамара Назарова
— Видела, как детей Шмырева забирали из дома. Это полицаи делали. А потом вон там, на мосту за деревней, фашистам передавали. Обратно малышня уже не вернулась… А еще в нашем доме гитлеровцы стояли, мы по соседям скитались. Помню, что немцы печь топили большим бревном, потихоньку задвигая его в топку, — наверное, рубить дрова не умели… В итоге первой нашу избу и сожгли. А пили они как раз вот из этой криницы — боялись, что деревенские колодцы отравлены.
Пенсионерка не скрывает свою главную боль и негодование: до сих пор понять не может, как некоторые односельчане друг друга фашистам предавали. Она рассказывает:
— Жила у нас красивая девушка, тоже Тамарой звали. Говорят, связной у партизан была. Так вот ее свои же полицаям и сдали. И дети Миная были бы живы, если бы не предатели, — смахивает она слезу. — Как так?! Разве может один народ друг против друга идти? Если бы не изменники Родины, уверена, то и победа пришла бы значительно быстрее, а жертв и пожарищ было бы намного меньше. Дай бог, чтобы история учила наших детей, внуков и правнуков...
Как тут не согласиться? Ведь памятники сгоревшим деревням и мирным людям — прямое свидетельство величайшей трагедии военных лет и неоспоримое доказательство важности единения народа.
Пенсионерка не скрывает свою главную боль и негодование: до сих пор понять не может, как некоторые односельчане друг друга фашистам предавали. Она рассказывает:
— Жила у нас красивая девушка, тоже Тамарой звали. Говорят, связной у партизан была. Так вот ее свои же полицаям и сдали. И дети Миная были бы живы, если бы не предатели, — смахивает она слезу. — Как так?! Разве может один народ друг против друга идти? Если бы не изменники Родины, уверена, то и победа пришла бы значительно быстрее, а жертв и пожарищ было бы намного меньше. Дай бог, чтобы история учила наших детей, внуков и правнуков...
Как тут не согласиться? Ведь памятники сгоревшим деревням и мирным людям — прямое свидетельство величайшей трагедии военных лет и неоспоримое доказательство важности единения народа.
— Сейчас на территории сельсовета 30 населенных пунктов, — сообщает Григорий Иосифович. — До войны их насчитывалось более 80, и практически все полностью или частично были сожжены оккупантами. Восстановиться смогли менее половины от числа уничтоженных сел.