По каждому эпизоду геноцида нужно установить организаторов, исполнителей, подстрекателей, пособников… Места массового уничтожения местного населения исчисляются тысячами. При этом отдельные страны поддерживают фашизм. Иначе как объяснить укрывательство военных преступников?
В приговоре Нюрнбергского трибунала сказано: развязанная нацистской Германией война была несправедливой и захватнической, а формирования СС признаны преступными организациями. Приговор международного военного трибунала требует от государств запрета на публичную демонстрацию нацистской символики, прославление нацистской идеологии и оправдание нацистских преступников.

Однако на Нюрнбергском процессе, судебных процессах по обвинению нацистских преступников осуждена малая часть виновных в геноциде. Отдельные государства не хотят помогать с розыском и привлечением таковых к ответственности, говорит директор Научно-практического центра проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры Беларуси Игорь Мороз:
— Характерен пример 2‑го литовского батальона вспомогательной полиции под командованием Антанаса Импулявичюса. Батальон участвовал в ряде карательных операций в годы войны, проводил публичные казни в Минске, уничтожил тысячи узников лагерей смерти. Известно, что нацистский преступник Импулявичюс после войны укрывался в США.

Руководство Советского Союза предпринимало попытки добиться его выдачи. В 1962 году МИД СССР передал в посольство США ноту, в которой были отражены установленные следствием факты участия Импулявичюса в убийствах нескольких тысяч граждан на территории БССР. В документе приводятся сведения о его причастности к массовым убийствам в Борисове, Слуцке, Дзержинске, Клецке, Несвиже, Руденске, Смиловичах, Дукоре, Сергеевичах…
Приведем несколько эпизодов (из многих десятков тысяч подобных фактов) зверств карателей-националистов, «присягавших» под бело-красно-белыми флагами и лозунгами «Жыве Беларусь!». Из аудиозаписи свидетельских показаний очевидца преступления:

«…Потом пришли… к яме привели… женщина одна… Помню, как сейчас, конопатенькая такая, блондинка и с завивкой… беременная… Может, ей пять дней, два или три до родов. В общем, последнее время. Знаете, беременная женщина, как всем известно, товарищи, она имеет безобразный вид. Они начали смеяться с нее, что безобразница, барабан… Вот один взял штыком и распорол ей живот. Вывалилось из нее все из этого человека. Вот такие ихние действия.

Другая женщина принесла ребенка, которого рожала в лагере, которой было очень трудно, тяжело она под пытками рожала. Он схватил его и… головой об березу ударил… [неразборчиво] ребенка забросили в яму. Вот так они делали. Гневно, товарищи, смотрите на этих людей [плачет]. Они все издевались над нашим народом и так издевались над нами».
Это показано в выступлении общественного обвинителя в суде по делу военнослужащих 13‑го белорусского батальона при СД:

«От имени замученных в фашистских застенках, от имени вдов и сирот, по поручению общественности города я обвиняю представших перед судом убийц, которые, из­менив родине, перешли на службу к врагам, временно оккупировавшим нашу священную землю».

«Люди других национальностей — это навоз для высшей расы. Этого, видимо, не могли и не хотели понять те, кто предстал сегодня перед судом народа. Прошло много лет, но кровь и слезы, стоны стариков, плач женщин и детей, замученных в Колдычевском лагере смерти, не дают спокойно спать оставшимся в живых…»

«По приказу фашистских палачей, в первую очередь Хойзенгера, его подручные, белорусские националисты Астровский, Кушель, Ясинский, Ясюк и другие, формируют отряды карателей под видом белорусской самааховы, создают по всей территории Беларуси лагеря смерти».

«Я не прошу, а требую от имени народа применить к изменникам Родины и палачам Калько, Синкевичу, Кухто высшую меру наказания, предусмотренную законом [продолжительные овации]. Этого требуют коллективы фабрик и заводов, колхозов и совхозов, собраний интеллигенции и учащихся всего нашего города и района. На имя суда поступают и поступили резолюции митингов и собраний трудящихся города, рабочих, инженерно-технических работников и служащих Барановичской обувной фабрики, рабочих и служащих завода строительных деталей, рабочих и служащих Барановичского завода автомобильных агрегатов, рабочих и служащих завода торгового машиностроения, общего собрания рабочих и служащих Барановичского завода стройдеталей, совета старейших коммунистов города Барановичи и целый ряд других резолюций митингов и собраний. Все они просят применить высшую меру наказания к указанным преступникам. С этими требованиями, я не сомневаюсь, солидарен и весь наш народ. Да свершится же над фашистскими палачами суд народа, суд справедливый и суровый! [аплодисменты]»
История продолжилась в наши дни и, к сожалению, повторилась. Генпрокуратура Беларуси установила личности нескольких сотен служащих того самого 2‑го литовского батальона под командованием Импулявичюса. Сведения о них вместе с запросами об оказании правовой помощи направлены в ряд государств. При этом Литва отказалась помогать, она не согласна, мол, с правовой оценкой расследуемых действий. Содержание ответов указывает на то, что власти Литвы отрицают Холокост на территории БССР и причастность к нему 2‑го (12‑го) литовского батальона под командованием Импулявичуса. Эта позиция противоречит собранным доказательствам, свидетельствам очевидцев.

— Все историки, в том числе литовские, которые анализировали эту тему, единогласно признают факты массового уничтожения указанным подразделением мирного населения в БССР, — продолжает директор НПЦ. — Позиция Литвы, таким образом, идет в разрез не только с решениями Генеральной прокуратуры Беларуси, но и с общеизвестными историческими фактами.
Это лишь один из примеров того, как ломаются международные правовые механизмы, связанные с розыском, выдачей преступников. Напомню, речь о преступлениях против человечности, которые не имеют срока давности.

Белорусским прокурорам известно о многих живых нацистских преступниках. Есть данные, например, о бывших латышских легионерах СС, проживающих за рубежом. Список карателей с их анкетными данными уже направлен в Латвию для оказания помощи при проверке их причастности к геноциду белорусского народа.
А что удивляться? Известно, что организация «Ястребы Даугавы» серьезно влияет на политику Латвии. Эта организация создана в 1945 году бежавшими на Запад латышскими легионерами СС, в том числе теми, которые причастны к геноциду населения БССР. В годы холодной войны центр «ястребов» размещался в Мюнхене, филиалы были в 12 странах и сейчас действуют в том числе в нескольких штатах США, Канаде, Австралии, Латвии и других странах. Организация объединяла более девяти тысяч человек.
С ЦРУ сотрудничал основатель «ястребов» Вилис Янумс. В марте 1941‑го после увольнения в отставку бежал в Германию, через несколько месяцев вернулся в Латвию вместе с нацистами и получил должность в оккупационной администрации. Фактически отвечал за персональный состав всех латышских полицейских формирований. В 1943‑м, после создания латышского легиона СС, он снова надел военный мундир и стал командиром 33‑го латышского полка Ваффен СС. В рассекреченных документах ЦРУ Янумс проходит под криптонимом AECANOE-3. Он был задействован в операции TPTONIC. Умер в Германии в 1981 году. В 2007‑м власти Латвии торжественно перезахоронили его останки на братском кладбище Риги рядом с еще одним «ястребом» — генерал-инспектором Латышского легиона СС группенфюрером СС Рудольфом Бангерскисом.

«Ястребы Даугавы» могут считаться одним из ключевых активов американской разведки на латвийском направлении. Интересен и тот факт, что среди агентуры ЦРУ в «ястребах» оказались именно те, кто был причастен к преступлениям против человечности. Преимуществом для кандидатов на вербовку была служба в организованных нацистами структурах полиции. Мол, служивший там имеет более широкий круг контактов, больше полезных для оперативной работы специфических навыков… Плюс полицейские были активно вовлечены в организованные нацистами преступления.

Организация «ястребов» действует и сегодня, на своих информационных ресурсах они гордо демонстрируют нацистскую символику. Мало того, в Латвии принят закон о защите чести и достоинства латышских легионеров СС. День Латышского легиона СС считается в стране государственным праздником! Это все происходит на самом деле, несмотря на то что Нюрнбергский трибунал своим решением признал СС преступной организацией. Одно только нахождение человека в составе подразделений СС автоматически должно рассматриваться как преступление.
Эти страны открыто противодействуют расследованию, укрывают карателей.

Политические лидеры этих государств уже сколько лет поддерживают официальные контакты с нацистами и их пособниками. Есть факты, указывающие на поддержку таких контактов со стороны США.

Сейчас в Латвии и за ее пределами проживает несколько сотен бывших латышских легионеров СС, как минимум часть из них может быть причастна к совершению военных преступлений и преступлений против человечности в годы Второй мировой войны. Они проживают в Австралии, Аргентине, Бразилии, Великобритании, Германии, Канаде, Латвии, Новой Зеландии, США, Чили и т. д.
Еще один эпизод. Немецкий унтер-офицер Иорн, комендант Колдычевского концлагеря, сотрудник Барановичского СД решает, куда идти служить белорусскому офицеру Калько. Это к вопросу о том, кому реально подчинялись так называемые белорусские вооруженные формирования и как они были унижены в системе вооруженных формирований оккупационных сил.

— Я в Колдычевском лагере, верьте мне, товарищ председатель военного трибунала, что я не знал. Пока прибыл сюда в СД, я [не] прибыл как написано в обвинении первых числах марта, а я прибыл 7 — 8 апреля сюда.

— Это непосредственно в лагерь?

— Это… в это… в СД. Три дня походил здесь, это, пока им сопротивление, это, давал. Там унтер-офицер, который прибыл.

— Вы потом подтвердили этот приказ о том, что вам именно туда нужно являться?

— Да. Говорит, или в Колдычево, или, говорит, с таким намеком, что будет тое самое, что с командиром роты…
Именно в Литве и Латвии с особым рвением реабилитируют нацизм, сносят памятники советским воинам-освободителям.
Указывался точный адрес проживания Импулявичюса в штате Филадельфия. Но его не выдали. Не было и уголовного преследования на территории государства, где жил каратель.
Латвия отказала в оказании правовой помощи, ответив, что удовлетворение запроса противоречит интересам национальной безопасности. Ну а защита нацистских преступников для Латвии, надо понимать, приоритет в ее нацбезопасности.
В 1969‑м трое из восьми членов правления «ястребов» были секретными агентами ЦРУ, двое из них в годы войны причастны к массовым убийствам мирных жителей.
Националистическое вооруженное формирование 13-й белорусский батальон вспомогательной полиции при СД
Кого вербовали фашисты в свои специальные вооруженные формирования, в том числе разведдиверсионные? Из обвинительного заключения по уголовному делу в отношении Николая Калько, командира взвода 13‑го белорусского полицейского батальона при СД роты охраны Колдычевского лагеря смерти:

«Калько в начале 1942 г. поступил на службу к оккупантам в Клецкую управу Минской области на должность техника дорожного отдела, где работал по ремонту дорог и восстановлению мостов. В момент массового уничтожения еврейского населения руководил работами по рытью траншей, в которых закапывали трупы расстрелянных. Во время производства ремонтных работ Калько, стремясь выслужиться перед немцами, избивал рабочих».

Таких, как Калько, отбирали специально. Нужны были те, кто склонен к агрессии в силу радикальных взглядов или патологических наклонностей. С одной стороны, добровольцы-садисты получают возможность безнаказанно проявлять агрессию. С другой, подбор такого контингента подтверждает карательные цели создания вооруженных формирований немцами. Искали тех, кто готов убивать.

Схожим образом создавались в Украине и парамилитарные украинские формирования типа «Азов», заметил Игорь Мороз. Там к службе активно привлекаются радикально настроенные, агрессивные и заряженные нацистскими идеями лица.

Вот что в суде говорил Калько о роли белорусских националистов при создании и функционировании так называемой белорусской армии.

— Кто организовывал вот эту вот армию так называемую белорусскую?

— Националисты.

— Как вы считаете, кто им давал указания по этому поводу?

— Они согласие имели с немецкими властями.
Игорь Мороз
Нюрнбергский процесс
Обвиняемый утверждал, что в Барановичском СД видел Франца Кушеля, главного опекуна белорусской полиции от белорусских националистов. Франц Кушель, зная о том, кто содержится в Колдычевском лагере, отказ Калько служить в роте охраны лагеря не принял, сославшись на требования военного времени.

— Ну и когда вы встретили здесь Кушеля, вы не говорили, что я вот недоволен, что меня сюда направили?

— Я это говорил, [претензию] предъявлял. Тогда это не было ничего полезного.

— Нет, ну что он сказал вам, когда вы сказали?..

— Он говорил, что у нас есть распоряжение военного времени. Конец. Нечего здесь разбираться. Сказано, должно быть сделано.

— И он знал, кто содержится в Колдычево? Чем там занимаются, он все знал?

— Да. Они знали... насчет организации лагерей все.

— …Связь между СД, службой безопасности, эсэсовской службы немцев и между националистами, которые формировали эти самые белорусские батальоны, была самой тесной?

— Самой тесной.

— Делали одно и то же дело?

— Одно и то же.
Покажем вам также документальные свидетельства того, как белорусские националисты отличились в войне с собственным народом, в том числе местными евреями. Вот фрагменты фонограммы допроса бывших членов 13‑го белорусского батальона при СД на трибунале в Барановичах. Они носили форму немецкого образца с бело-красно-белыми шевронами. В суде рассматривался ряд эпизодов участия совместно с немцами 13‑го батальона и белорусской самааховы в грабежах и убийствах евреев. (Показания Калько, Кухты).
Подсудимый: Распределили, значит… Один полицейский и полицейскому давали одного из самааховы. Самаахова, значит, не была обмундирована. Она была в гражданской одеже… Мешали. Один полицейский, другой из самааховы. Вывели, выставили нас, значит, вокруг гетто.

Судья: Вокруг гетто?

Подсудимый: Да. В оцеплении гетто. Когда мы, значит, отправились для охраны, то есть оцепления гетто. Конечно, цель была не допустить побега из гетто. Я спрашиваю, значит, у полицейского, в чем дело. А полицейский мне говорит, что будет уничтожение еврейского населения. Как я слыхал, что должны приехать из Слонима полиция и немцы.

Судья: Значит, вы охраняли место, где они были собраны перед уничтожением?

Подсудимый: Я стоял в оцеплении гетто.

Судья: В оцеплении гетто, там, где они находились?

Подсудимый: Да… Их с гетто забирали на машины и увозили.

Судья: И что потом с ними делали?

Подсудимый: Убивали.

Судья: Убивали… Значит, вы охраняли, чтобы они не разбежались, пока их убьют? Повезут для расстрела?

Подсудимый: Да.

Судья: …Грабежом все полицейские занимались?

Подсудимый: Да, все.

Судья: Золото тоже брали?

Подсудимый: Да. Одна еврейка дала мне 15 рублей и золотое кольцо.

Судья: Вы раньше с ней знакомы были? Нет?

Подсудимый: Нет. Не были знакомы.

Судья: А что она подарила вам или что? Как… дала?

Подсудимый: Ну она, оказывается, просила, чтобы мы ее отпустили.

Судья: Отпустили вы ее?

Подсудимый: Нет. Не отпустили.

Судья: А золото все-таки забрали?

Подсудимый: Да.

Судья: Сколько забрали?

Подсудимый: 15 рублей.

Судья: Кольцо тоже забрали?

Подсудимый: Да. Забрал.

Судья: Это где происходило?

Подсудимый: Где… Ну, там, где уже были собраны…

Судья: Для чего?

Подсудимый: Ну, для чего… Потом их отвозили на расстрел.

Судья: Значит, там, где их собирали для расстрела?

Подсудимый: Да.

Этих коллаборантов с бчб-символикой их хозяева ни в грош не ставили. Так, обслуга, которая нужна была для грязных дел. Над той же ротой белорусской охраны Колдычевского лагеря смерти стоит унтер-офицер, чье звание почти не отличается от звания простого солдата. Но он немец и поэтому отдавал приказы коллаборантам, мог их наказывать. Этот пример национального унижения не единичный. Воровство, побои и оскорбления в отношении белорусских полицаев со стороны немецких офицеров, унтер-офицеров и солдат были обычным делом.
— Все коллаборанты национального белорусского самоуправления от рядового звена до верхушки в годы Великой Отечественной войны являлись низшими существами в нацистском оккупационном режиме и часто выполняли самую грязную работу для господ — высших представителей высокой культуры Западной Европы. То есть их руками уничтожали тысячи мирных граждан — фактически их соседей, коллег, соотечественников, — рассуждает руководитель НПЦ Генпрокуратуры.

Бело-красно-белая тряпка навсегда останется символом унижения белорусской нации. Ради чего шли на преступления непосредственные исполнители в нацформированиях? Унижаясь перед немецкими командирами за деньги и продукты, получали оружие и некоторую власть над людьми. Их, людей, можно было безнаказанно грабить и убивать. С особой жестокостью. Для одних это была возможность реализовать садистские наклонности, улучшить материальное положение, в том числе за счет грабежей, мародерства. Для других — создать вооруженную силу для достижения политических целей, в том числе физического уничтожения представителей иных национальностей или сторонников другого идеологического курса (с правовой точки зрения это и есть геноцид). В деле о зверствах 13‑го белорусского батальона при СД большое количество фактов немотивированных убийств, мародерств, грабежей. Вот правда о бчб-коллаборационистах.

Однако псевдонациональные идеи и символы, попытки оправдать нацизм и сопутствующие ему преступления не прижились у нас тогда, не приживутся и теперь. Как бы официальное руководство тех же Литвы, Латвии, Эстонии, Украины, Польши и прочих стран ни искажали историю войны, путали терминологию, игнорировали решения международного трибунала, как бы ни отрицали Холокост, публично демонстрируя лояльное отношение к нацистской идеологии и символике, укрывая карателей и их пособников, рано или поздно виновные будут осуждены. Тогда можно будет говорить о завершении войны с нацизмом. И уже вряд ли там, западнее от нас, отмоются старательно удобрявшие почву для фашизма.

— Несмотря на трудности, с которыми столкнулась Генеральная прокуратура Беларуси, розыск нацистских преступников продолжается, — говорит Игорь Мороз. — Подготовлено и направлено около 70 запросов в 18 государств. Белорусские прокуроры тесно взаимодействуют с зарубежными общественными организациями, фондами и архивами. Ведется поиск и изучение новых документальных свидетельств. Расследование уголовного дела о геноциде белорусского народа в годы войны имеет большое значение для предупреждения преступлений экстремистской направленности, 2020 год нам об этом напомнил.
В публикации использованы материалы книги «Последний шанс на справедливость. Основы правового преследования нацистских преступников из Латвии» (авторы А. Дюков, Б. Ковалев, В. Симиндей).