В начале 1938 года на юге Беларуси была образована новая территориальная единица — Полесская область. В ее состав вошли 17 районов, три города и 11 городских поселков. К началу Великой Отечественной войны в них проживало около 600 тысяч человек. Все они подверглись геноциду, который начался как только кованые сапоги солдат вермахта ступили на белорусскую землю.
Первоначально при создании Полесской области планировалось, что ее административный центр будет находиться в Калинковичах. Временно данный статус и соответствующие функции возлагались на Мозырь. Однако начавшие устанавливать свои порядки фашисты провели собственное районирование. Территории площадью свыше 26 тысяч квадратных километров оказались включены в состав рейхскомиссариатов Украина и Остланд. Мозырь же, по документам немцев, стал считаться центром гебитскомиссариата.
С первых же дней начался нацистский террор. Массовые расстрелы мирного населения, грабежи и мародерство, насилие, аресты, издевательства и пытки стали повседневностью. Среди тех, кто испытал на себе ужасы фашистских застенков, — Александра Степановна Мудрагель. В архивных документах сохранились ее показания:
«В сентябре 1943-го я и моя 57-летняя мать были арестованы СД по подозрению в связях с партизанами. На допросах нас подвергали жестоким избиениям до потери сознания… Избитой меня в бессознательном состоянии переносили из комнаты допросов в соседнюю и подвергали изнасилованиям…»
С первых же дней начался нацистский террор. Массовые расстрелы мирного населения, грабежи и мародерство, насилие, аресты, издевательства и пытки стали повседневностью. Среди тех, кто испытал на себе ужасы фашистских застенков, — Александра Степановна Мудрагель. В архивных документах сохранились ее показания:
«В сентябре 1943-го я и моя 57-летняя мать были арестованы СД по подозрению в связях с партизанами. На допросах нас подвергали жестоким избиениям до потери сознания… Избитой меня в бессознательном состоянии переносили из комнаты допросов в соседнюю и подвергали изнасилованиям…»
Сотни чудовищных преступлений зафиксированы в материалах Чрезвычайной государственной комиссии, которая начала работу сразу после освобождения Полесской области. Приведем лишь некоторые факты.
Мозырянка Александра Козловская свидетельствует о том, как фашисты расправлялись с местными евреями: «…Все еврейское население согнали в созданный для них лагерь Ромашов ров. В начале января 1942 года всех группами по 100–150 человек погнали за город под деревню Бобры, где и расстреливали. Причем женщин и детей сталкивали в могилу живыми и заваливали трупами…»
Она же описывает, как зимой на реке Припять были утоплены примерно 700 человек: в основном дети, женщины и старики. Не желавших прыгать в ледяную воду самостоятельно немцы загоняли в прорубь ударами прикладов.
Изощренным цинизмом сопровождалась карательная акция в деревне Дяковичи Житковичского района. Нагрянув туда в феврале 1943-го, нацисты, вопреки обыкновению, не стали убивать людей сразу. Вместо этого пошли на хитрость, приказав населению готовиться к переезду в Украину. Дескать, там всем раздадут земельные наделы, на которых можно будет заниматься хозяйством. Вряд ли хоть кто-то из сельчан поверил в эти россказни — об истинной сущности оккупантов к тому времени уже знали все. Однако выбора не было, и обреченные люди стали собирать скудные пожитки.
Мозырянка Александра Козловская свидетельствует о том, как фашисты расправлялись с местными евреями: «…Все еврейское население согнали в созданный для них лагерь Ромашов ров. В начале января 1942 года всех группами по 100–150 человек погнали за город под деревню Бобры, где и расстреливали. Причем женщин и детей сталкивали в могилу живыми и заваливали трупами…»
Она же описывает, как зимой на реке Припять были утоплены примерно 700 человек: в основном дети, женщины и старики. Не желавших прыгать в ледяную воду самостоятельно немцы загоняли в прорубь ударами прикладов.
Изощренным цинизмом сопровождалась карательная акция в деревне Дяковичи Житковичского района. Нагрянув туда в феврале 1943-го, нацисты, вопреки обыкновению, не стали убивать людей сразу. Вместо этого пошли на хитрость, приказав населению готовиться к переезду в Украину. Дескать, там всем раздадут земельные наделы, на которых можно будет заниматься хозяйством. Вряд ли хоть кто-то из сельчан поверил в эти россказни — об истинной сущности оккупантов к тому времени уже знали все. Однако выбора не было, и обреченные люди стали собирать скудные пожитки.
Уголовное дело о геноциде белорусского народа было возбуждено Генеральной прокуратурой в апреле 2021-го. К настоящему времени проделана колоссальная работа, допрошено свыше 16,5 тысячи человек — бывших узников концлагерей и других свидетелей преступлений, совершенных немецкими оккупантами. Проведены сотни следственных и процессуальных действий, ведутся раскопки в ранее неизвестных местах захоронений жертв нацистов, получены новые сведения о населенных пунктах, частично или полностью уничтоженных во время оккупации.
Задача следствия — установление конкретных лиц из числа немецких захватчиков и их пособников, которым удалось избежать ответственности. Ведь за преступления такого масштаба и степени тяжести сроков давности не существует. Ни с точки зрения права, ни с позиции общечеловеческих ценностей, ни в исторической памяти белорусского народа.
Задача следствия — установление конкретных лиц из числа немецких захватчиков и их пособников, которым удалось избежать ответственности. Ведь за преступления такого масштаба и степени тяжести сроков давности не существует. Ни с точки зрения права, ни с позиции общечеловеческих ценностей, ни в исторической памяти белорусского народа.
Невозможно оставаться спокойным, читая показания Марии Поликарповны Шаповаловой об увиденном 23 сентября 1941 года на станции в Калинковичах:
«…К железнодорожному тупику прибыли четыре грузовые машины, полных людьми, среди них были дети, женщины, старики. Немецкие солдаты вытаскивали детей, волокли к яме, клали лицами вниз и расстреливали очередью из автоматов. Поднялся крик, плач, стоны. Одна женщина, схватив троих детей, закричала: «Не пугайте детей — расстреляйте скорее!» И ее, и детей тут же застрелили…»
В деревню Вепры Наровлянского района фашисты впервые наведались в августе 1941-го. Тогда ограничилось грабежом — отобрав у местных продукты питания, немцы уехали. Вернулись они спустя полтора года — весной 1943-го. О том, что было потом, членам ЧГК рассказала выжившая свидетельница Мария Альшевская:
«Немецкий отряд окружил деревню и открыл огонь из ружей и пулеметов. В это время с воздуха самолеты также вели обстрел и бросали зажигательные бомбы. В результате деревня — дома, сараи, колхозные постройки — сгорела полностью. Из людей остались 17 жителей: старики преклонного возраста, которые были не в состоянии уйти в лес, они прятались по погребам. Однако немцы обнаружили их и загнали в сарай, в котором держали без еды двое суток, а затем всех замучили насмерть…»
В ноябре 1942-го головорезы из СС устроили бойню в деревне Скородное Ельского района. За день нацисты расстреляли и сожгли заживо 309 человек. Для устрашения остальных жителей трупы односельчан запретили хоронить. Позднее в том же районе прошла масштабная карательная операция, также описанная в документе:
«В 1943 году на территорию Ельского района были брошены три дивизии, из них две СС, которые занимались систематическим уничтожением советских граждан и сжигали населенные пункты. Этими мерзавцами были доставлены 2500 человек с окружающих сельсоветов и соседних районов, в том числе военнопленные. Все они были расстреляны и зарыты в заготовленных ямах. Из них 17 — в деревне Жуки, шесть — в деревне Копанка, три — в деревне Круглое и других местах».
«…К железнодорожному тупику прибыли четыре грузовые машины, полных людьми, среди них были дети, женщины, старики. Немецкие солдаты вытаскивали детей, волокли к яме, клали лицами вниз и расстреливали очередью из автоматов. Поднялся крик, плач, стоны. Одна женщина, схватив троих детей, закричала: «Не пугайте детей — расстреляйте скорее!» И ее, и детей тут же застрелили…»
В деревню Вепры Наровлянского района фашисты впервые наведались в августе 1941-го. Тогда ограничилось грабежом — отобрав у местных продукты питания, немцы уехали. Вернулись они спустя полтора года — весной 1943-го. О том, что было потом, членам ЧГК рассказала выжившая свидетельница Мария Альшевская:
«Немецкий отряд окружил деревню и открыл огонь из ружей и пулеметов. В это время с воздуха самолеты также вели обстрел и бросали зажигательные бомбы. В результате деревня — дома, сараи, колхозные постройки — сгорела полностью. Из людей остались 17 жителей: старики преклонного возраста, которые были не в состоянии уйти в лес, они прятались по погребам. Однако немцы обнаружили их и загнали в сарай, в котором держали без еды двое суток, а затем всех замучили насмерть…»
В ноябре 1942-го головорезы из СС устроили бойню в деревне Скородное Ельского района. За день нацисты расстреляли и сожгли заживо 309 человек. Для устрашения остальных жителей трупы односельчан запретили хоронить. Позднее в том же районе прошла масштабная карательная операция, также описанная в документе:
«В 1943 году на территорию Ельского района были брошены три дивизии, из них две СС, которые занимались систематическим уничтожением советских граждан и сжигали населенные пункты. Этими мерзавцами были доставлены 2500 человек с окружающих сельсоветов и соседних районов, в том числе военнопленные. Все они были расстреляны и зарыты в заготовленных ямах. Из них 17 — в деревне Жуки, шесть — в деревне Копанка, три — в деревне Круглое и других местах».
Приведенная в материалах, собранных ЧГК, статистика ужасает. Всего в районах Полесской области различными чудовищными способами уничтожено 40 900 человек. В том числе 12 748 женщин и 7746 детей. Также убито 3120 военнопленных красноармейцев, а почти 23 тысячи молодых парней и девушек насильно угнаны в Германию.
Материальный ущерб, причиненный народному хозяйству и гражданам, исчисляется миллиардами советских рублей. Количество разрушенных зданий, домов и других построек достигло почти 95 тысяч. Варварскому уничтожению подвергся Лельчицкий район. Из 7 тысяч крестьянских подворий на момент освобождения в нем уцелели всего лишь 33 дома. Полностью уничтожены Лельчицы и Копаткевичи, частично разрушены города Мозырь, Калинковичи, Петриков, еще девять райцентров и более 400 деревень.
Материальный ущерб, причиненный народному хозяйству и гражданам, исчисляется миллиардами советских рублей. Количество разрушенных зданий, домов и других построек достигло почти 95 тысяч. Варварскому уничтожению подвергся Лельчицкий район. Из 7 тысяч крестьянских подворий на момент освобождения в нем уцелели всего лишь 33 дома. Полностью уничтожены Лельчицы и Копаткевичи, частично разрушены города Мозырь, Калинковичи, Петриков, еще девять райцентров и более 400 деревень.
Братская могила-мемориал жителям деревни, погибшим во время ВОВ в 1942 году.
Когда поспешные сборы окончились, палачи завершили свой жуткий спектакль: жителей ограбили, отняв приглянувшиеся вещи. А их хозяев погнали в заранее подготовленный сарай. После чего подожгли его. В огне сгорели заживо 336 человек.
Раскопки захоронений мирного населения, расстрелянного в годы Великой Отечественной войны.
Мемориальный комплекс памяти сожженным жителям Тонежа.
Чрезвычайная государственная комиссия расследует преступления, совершенные немецко-фашистскими захватчиками в Калинковичском районе.