«Материалами следствий, осмотра мест истреблений и захоронений, на основании показаний свидетелей и очевидцев событий установлено: немцы в течение оккупации Шклова и Шкловского района производили систематические массовые истребления мирных граждан и военнопленных красноармейцев. Всего замучили, расстреляли, повесили, отравили, сожгли, угнали на фашистскую каторгу в Германию 10 тысяч 272 человека. 4 тысячи 96 из них установлены пофамильно», — из акта Шкловской районной комиссии по расследованию и установлению злодеяний немецко-фашистских захватчиков от 18 декабря 1944 года.
Леденящие душу факты, выписанные сухим языком цифр, и сегодня заставляют содрогнуться любого человека, хотя с того страшного времени минул не один десяток лет…
Леденящие душу факты, выписанные сухим языком цифр, и сегодня заставляют содрогнуться любого человека, хотя с того страшного времени минул не один десяток лет…
В акте комиссии, в состав которой входили председатель Шкловского райисполкома Зусман, майоры госбезопасности Уланов и Карнеенко, заведующий райздравотделом Дрендель, редактор райгазеты Транер, секретарь райисполкома Филиппов, председатель райсовета Серков и врач райбольницы Куль, говорится о трагедии в деревне Заречье. Противотанковый ров под горой стал общей могилой для более 3 тысяч мирных жителей. В сентябре 1941-го немцы ежедневно свозили сюда на крытых машинах стариков, женщин, детей, заставляли снимать верхнюю одежду и обувь, ложиться в яму. Одних сразу расстреливали, других мучали — колотили палками, прикладами, пороли кинжалами в глаза, живот, еще живыми бросали в ров и закапывали. Земля в этом месте шевелилась более двух суток.
Шкловчанка Станислава Петровская так вспоминала страшное военное время:
— У евреев фашисты отнимали вещи и пищу, сгоняли их на одну улицу, селили в домах-развалинах — по 100—150 душ. Издевались: били, вырывали волосы. А осенью и зимой 1941-го стали массово вывозить в Рыжковичи и Заречье, где расстреливали. Особо глумились над детьми: выворачивали им руки, ноги.
Шкловчанка Станислава Петровская так вспоминала страшное военное время:
— У евреев фашисты отнимали вещи и пищу, сгоняли их на одну улицу, селили в домах-развалинах — по 100—150 душ. Издевались: били, вырывали волосы. А осенью и зимой 1941-го стали массово вывозить в Рыжковичи и Заречье, где расстреливали. Особо глумились над детьми: выворачивали им руки, ноги.
На этом месте фашисты заживо сожгли и расстреляли 74 мирных жителя
На памятнике в деревне Сметаничи Толкачевского сельсовета — фамилии 74 сельчан, сожженных карателями в 1942 году. По другим данным, погибших было больше. Разнятся и сведения о дате трагедии — в одних документах значится, что она произошла 22 июня, в других — о том, что полыхало село 3 августа.
«Мы, нижеподписавшиеся работники колхоза «Новае жыццё», — 71-летний Петр Лужанков, 63-летний Яков Галинский, 61-летний Андрей Павлович, 60-летняя Агафья Галинская, майор Власов и капитан Лайтнер составили настоящий акт о том, что немецкие бандиты в деревне Сметаничи сожгли около 100 домов, уничтожив 85 мирных жителей».
Из воспоминаний очевидцев: «Каратели окружили деревню, стариков, женщин и детей согнали в дом и сарай, заперли, подожгли. По тем, кто пытался убежать, палили из оружия. Детей, прятавшихся в поле, находили, швыряли в огонь. Наблюдая за тем, как кричат горящие люди, изверги хохотали и танцевали. После того, как сарай и хата догорели, подожгли остальное село…»
Памятник невинно убиенным в Сметаничах установили в 1967 году. В 2016-м по инициативе местного жителя, мать которого была свидетелем зверской расправы, появился еще один — на местном кладбище.
«Мы, нижеподписавшиеся работники колхоза «Новае жыццё», — 71-летний Петр Лужанков, 63-летний Яков Галинский, 61-летний Андрей Павлович, 60-летняя Агафья Галинская, майор Власов и капитан Лайтнер составили настоящий акт о том, что немецкие бандиты в деревне Сметаничи сожгли около 100 домов, уничтожив 85 мирных жителей».
Из воспоминаний очевидцев: «Каратели окружили деревню, стариков, женщин и детей согнали в дом и сарай, заперли, подожгли. По тем, кто пытался убежать, палили из оружия. Детей, прятавшихся в поле, находили, швыряли в огонь. Наблюдая за тем, как кричат горящие люди, изверги хохотали и танцевали. После того, как сарай и хата догорели, подожгли остальное село…»
Памятник невинно убиенным в Сметаничах установили в 1967 году. В 2016-м по инициативе местного жителя, мать которого была свидетелем зверской расправы, появился еще один — на местном кладбище.
Мирных жителей нацисты не только заживо сжигали, но и травили газом. Такая трагическая страница вписана в историю деревни Большие Лозицы.
Из показаний местной жительницы, свидетельницы Анны Бойковой:
— В июле 1943-го в село прибыли фашисты с целью угона в немецкое рабство молодежи. Девчата спрятались от извергов в заранее выкопанной пещере. Немцы, обнаружив укрытие, скомандовали выходить. Когда те не подчинились приказу, забросали убежище гранатами, начиненными отравляющими веществами… Пещера стала общей могилой для 17 девушек.
— На Шкловщине в годы войны многие сельчане, пытаясь спастись от карателей, строили землянки. Сверху забрасывали их землей, ветками, а входы в них делали из хозпостроек — сарая, гумна, — подчеркивает директор Шкловского районного историко-краеведческого музея Лариса Силивестрова. — У нас собрано немало воспоминаний земляков об этих укрытиях, а также о том, как немцы «вытравливали» оттуда людей.
Из показаний местной жительницы, свидетельницы Анны Бойковой:
— В июле 1943-го в село прибыли фашисты с целью угона в немецкое рабство молодежи. Девчата спрятались от извергов в заранее выкопанной пещере. Немцы, обнаружив укрытие, скомандовали выходить. Когда те не подчинились приказу, забросали убежище гранатами, начиненными отравляющими веществами… Пещера стала общей могилой для 17 девушек.
— На Шкловщине в годы войны многие сельчане, пытаясь спастись от карателей, строили землянки. Сверху забрасывали их землей, ветками, а входы в них делали из хозпостроек — сарая, гумна, — подчеркивает директор Шкловского районного историко-краеведческого музея Лариса Силивестрова. — У нас собрано немало воспоминаний земляков об этих укрытиях, а также о том, как немцы «вытравливали» оттуда людей.
— В ночь с 21 на 22 февраля 1944 года на дороге от деревни Говяды к Малым Лозицам появилась колонна грузовиков и бронетранспортеров. Местные (а оставались тут в основном старики и дети), памятуя о трагедии в Сметаничах, поспешили спрятаться. Одни уходили в лес, другие — в «хованки-землянки», где даже грядки обустраивали — выращивали огурцы, зелень, картошку, — рассказывал в 1986-м местный житель Леонид Галиновский. — Когда немцы обнаружили укрытие, забросали его гранатами с ядом, которые трещали, шипели и пахли мочеными яблоками. Мой родственник, подросток Вася Галиновский, прятавшийся в ней с соседями, поняв, что против них применили химическое оружие, крикнул: «Газы!» И, набросив на голову кофту, первым выскочил наружу. За ним — Андрей и Люба Ивановские, остальные земляки. Вася выжил, его увезли на принудительные работы в Германию, а Андрей и Люба через несколько часов умерли в страшных муках. Погибли и мои родные — Варя, Валя, Алена, Лида, Катя и Надя Галиновские.
А вот еще одно воспоминание: «В селе Малые Лозицы каратели хотели отнять хлеб у Варвары Высоцкой. Когда она запротестовала, облили ее ядом из спринцовки. Варвара умерла на следующий день. Ухаживающие за ней Марья и Реприна Высоцкие отравились тоже».
В районном музее есть экспозиция, посвященная деревням, полностью или частично уничтоженным карателями. Рядом — инсталляция: сгоревший сруб, остатки разрушенной печи, мертвое дерево с опустевшим гнездом аиста. В сожженных деревнях переставали гнездиться птицы…
— На Шкловщине в годы Великой Отечественной войны, по данным, установленным в ходе расследования фактов геноцида Генпрокуратурой, — 59 огненных деревень, — уточняет Лариса Силивестрова. — О боли, которую принесла война, о героях, приближавших победу, мы рассказываем посетителям. Проводим уроки патриотизма для молодежи. На летних каникулах ребята, посещающие пришкольные лагеря, приходят к нам на музейные занятия. Мы должны помнить свою историю — чтить память о тех, кто погиб, а также о тех, благодаря кому мы живем в свободной и мирной стране.
А вот еще одно воспоминание: «В селе Малые Лозицы каратели хотели отнять хлеб у Варвары Высоцкой. Когда она запротестовала, облили ее ядом из спринцовки. Варвара умерла на следующий день. Ухаживающие за ней Марья и Реприна Высоцкие отравились тоже».
В районном музее есть экспозиция, посвященная деревням, полностью или частично уничтоженным карателями. Рядом — инсталляция: сгоревший сруб, остатки разрушенной печи, мертвое дерево с опустевшим гнездом аиста. В сожженных деревнях переставали гнездиться птицы…
— На Шкловщине в годы Великой Отечественной войны, по данным, установленным в ходе расследования фактов геноцида Генпрокуратурой, — 59 огненных деревень, — уточняет Лариса Силивестрова. — О боли, которую принесла война, о героях, приближавших победу, мы рассказываем посетителям. Проводим уроки патриотизма для молодежи. На летних каникулах ребята, посещающие пришкольные лагеря, приходят к нам на музейные занятия. Мы должны помнить свою историю — чтить память о тех, кто погиб, а также о тех, благодаря кому мы живем в свободной и мирной стране.
Директор районного историко-краеведческого музея Лариса Силивестрова у карты сожженных деревень: «Трагедия в Сметаничах произошла летом 1942-го»
— Там тоже похоронены земляки, замученные оккупантами, — подчеркивает сельчанка Лидия Тарасенко (ей в августе исполнится 85 лет). — До этого там стоял скромный деревянный крест.
Семья Лидии Федосовны в войну жила в поселке Подгорный, который был частью Сметаничей.
— От места сожжения людей и до нашей хаты — километра полтора, — рассказывает пенсионерка.
Семья Лидии Федосовны в войну жила в поселке Подгорный, который был частью Сметаничей.
— От места сожжения людей и до нашей хаты — километра полтора, — рассказывает пенсионерка.
— Помню, как напугали меня, пятилетнего ребенка, нечеловеческие стоны, крики и черный дым над селом. После уцелевшие местные жители рассказывали: когда карательный отряд двигался к Сметаничам, его обстреляли — то ли партизаны, то ли деревенские. Немцы, озверев, истребили сельчан. В том пожаре сгорели мой крестный отец Иван Осипенок, его жена Дарья, их сын Коля. Из всей семьи уцелели лишь двое детей: Саша и Лида, в тот день гостившие у тетки. Меня с братом мама спрятала в поле, в картофельных бороздах.
На начало войны в Сметаничах, по словам председателя Толкачевского сельсовета Анны Качановой, насчитывался 121 двор, было 605 жителей. Сегодня постоянных обитателей всего шесть. Но пенсионеры и сельсовет ухаживают за могилами погибших — убирают территорию, приносят цветы.
На начало войны в Сметаничах, по словам председателя Толкачевского сельсовета Анны Качановой, насчитывался 121 двор, было 605 жителей. Сегодня постоянных обитателей всего шесть. Но пенсионеры и сельсовет ухаживают за могилами погибших — убирают территорию, приносят цветы.