В Докшицком районе во время войны погиб каждый третий. В общей сложности оккупанты сожгли здесь около 200 деревень. Директор Бегомльского музея народной славы Ольга Таляренок утверждает: несмотря на то что все больше времени отдаляет нас от Великой Отечественной, еще не одному поколению историков придется открывать все новые и новые страницы трагической военной летописи, фиксировать пока не озвученные факты фашистских злодеяний. Только за последние годы список уничтоженных гитлеровцами деревень увеличился вдвое…
Почему именно здесь, на Бегомльской земле, так зверствовали фашисты?
— Местное население оказывало беспрецедентное сопротивление оккупантам, — свидетельствует Ольга Таляренок. — Лесная партизанская зона упорно не сдавалась завоевателям. Немцы боялись тут каждой ложбинки, каждого кустика. И в то же время для них это был лакомый кусочек: перекресток важных автомобильных дорог, близость стратегических городов — Минска, Борисова, Витебска. А ведь Бегомль и его окрестности вообще долго оставались уголком, свободным от фашистской нечисти, своеобразным «государством в государстве». Здесь даже работал партизанский госпиталь, был свой аэродром, с помощью которого поддерживалась постоянная связь с Большой землей…
С декабря 1941 года в тогдашнем Бегомльском районе начал действовать партизанский отряд «Романа» под командованием Дьякова Романа Аполлоновича. Вскоре он вырос в легендарную партизанскую бригаду «Железняк», которую возглавил Иван Титков. Бойцы — жители окрестных деревень, в том числе и трагически известной Шуневки. Благодаря сплоченным действиям партизанских сил округи в начале 1943-го образовалась мощная Борисовско-Бегомльская партизанская зона — одна из крупнейших зон времен оккупации. Именно ее ликвидация и стала главной целью крупномасштабной карательной экспедиции под кодовым названием «Коттбус». Для проведения последней захватчики использовали огромнейшие людские силы и технические резервы, стараясь стереть с лица земли все живое на этой территории. В ходе спецоперации на рассвете 22 мая Шуневку сожгли вместе с жителями.
— Местное население оказывало беспрецедентное сопротивление оккупантам, — свидетельствует Ольга Таляренок. — Лесная партизанская зона упорно не сдавалась завоевателям. Немцы боялись тут каждой ложбинки, каждого кустика. И в то же время для них это был лакомый кусочек: перекресток важных автомобильных дорог, близость стратегических городов — Минска, Борисова, Витебска. А ведь Бегомль и его окрестности вообще долго оставались уголком, свободным от фашистской нечисти, своеобразным «государством в государстве». Здесь даже работал партизанский госпиталь, был свой аэродром, с помощью которого поддерживалась постоянная связь с Большой землей…
С декабря 1941 года в тогдашнем Бегомльском районе начал действовать партизанский отряд «Романа» под командованием Дьякова Романа Аполлоновича. Вскоре он вырос в легендарную партизанскую бригаду «Железняк», которую возглавил Иван Титков. Бойцы — жители окрестных деревень, в том числе и трагически известной Шуневки. Благодаря сплоченным действиям партизанских сил округи в начале 1943-го образовалась мощная Борисовско-Бегомльская партизанская зона — одна из крупнейших зон времен оккупации. Именно ее ликвидация и стала главной целью крупномасштабной карательной экспедиции под кодовым названием «Коттбус». Для проведения последней захватчики использовали огромнейшие людские силы и технические резервы, стараясь стереть с лица земли все живое на этой территории. В ходе спецоперации на рассвете 22 мая Шуневку сожгли вместе с жителями.
Мемориальный комплекс «Шуневка» был обновлен и дополнен в июле 1983 года. Теперь монументальная экспозиция под открытым небом на месте сожженной деревни не просто впечатляет: даже в тишине кажется, что ты слышишь набат, бьющий в самое сердце: «Такое не прощается!»
…Почти пятиметровая бронзовая фигура в проеме ворот печали. Измученная женщина в отчаянии протянула руки к небесам, проклиная фашистов. Немой крик настолько осязаем, что невозможно его не услышать. Как и не прочувствовать боль матери, потерявшей своих детей. Надпись обнажает остроту впечатлений: «Як мацi заклiнаю i малю — наступных пакаленняў дзецi, сейце бяссмерця зерне ў вечную раллю! Праклён вайне, што сее смерць на свеце!» Три колокола наверху, один из которых расколот и не звонит: напоминание о том, что в Докшицком районе во время войны погиб каждый третий…
Недалеко от центрального монумента установлен бетонный колодезный сруб. На нем — бронзовая скульптура пробитого и обожженного пламенем воздушного змея, который уже никогда не взлетит в небо, с именами погибших детей — как символ оборванной детской жизни.
— Здесь был деревенский колодец, в который фашистские палачи бросали всех маленьких детей. Такая же участь ждала и их наставницу, — говорит директор музея.
…Почти пятиметровая бронзовая фигура в проеме ворот печали. Измученная женщина в отчаянии протянула руки к небесам, проклиная фашистов. Немой крик настолько осязаем, что невозможно его не услышать. Как и не прочувствовать боль матери, потерявшей своих детей. Надпись обнажает остроту впечатлений: «Як мацi заклiнаю i малю — наступных пакаленняў дзецi, сейце бяссмерця зерне ў вечную раллю! Праклён вайне, што сее смерць на свеце!» Три колокола наверху, один из которых расколот и не звонит: напоминание о том, что в Докшицком районе во время войны погиб каждый третий…
Недалеко от центрального монумента установлен бетонный колодезный сруб. На нем — бронзовая скульптура пробитого и обожженного пламенем воздушного змея, который уже никогда не взлетит в небо, с именами погибших детей — как символ оборванной детской жизни.
— Здесь был деревенский колодец, в который фашистские палачи бросали всех маленьких детей. Такая же участь ждала и их наставницу, — говорит директор музея.
Скорбный список сожженных деревень: такое не должно повториться!
— Версий трагедии несколько, — отмечает Ольга Михайловна по дороге к мемориалу. — Они сформировались на основе отдельных сохранившихся документов, а также по воспоминаниям чудом оставшихся в живых считаных жителей деревни. Какая из них более точная? Сложно сказать: прошло очень много времени, а очевидцев было слишком мало, чтобы в деталях сопоставить их свидетельства…
Итак, по одной из версий, причиной зверства немецких оккупантов и их приспешников полицаев стал инцидент на дороге из Докшиц в Бегомль. Партизаны заложили здесь мину, на которой подорвался немецкий грузовик с солдатами и офицерами. Через несколько минут после взрыва якобы каратели уже окружили Шуневку.
Другая, более аргументированная версия: кровавая экспедиция не была внезапной, к ней долго готовились. Но в любом случае не исключено и присутствие двух факторов, которые просто совпали во временном пространстве.
Итак, по одной из версий, причиной зверства немецких оккупантов и их приспешников полицаев стал инцидент на дороге из Докшиц в Бегомль. Партизаны заложили здесь мину, на которой подорвался немецкий грузовик с солдатами и офицерами. Через несколько минут после взрыва якобы каратели уже окружили Шуневку.
Другая, более аргументированная версия: кровавая экспедиция не была внезапной, к ней долго готовились. Но в любом случае не исключено и присутствие двух факторов, которые просто совпали во временном пространстве.
Интересно, что в Бегомле живет родственница той самой молоденькой учительницы Нины Рутковской, которая пыталась спасти малышей.
Людмила Степанова уже давно на пенсии. Тут, в Шуневке, погибли многие ее предки по материнской линии — две большие семьи, в том числе пятеро детей. Самой младшей, Фаине, было всего пять лет. О подробностях трагедии Людмиле Прохоровне рассказывали родители.
— К счастью, мама осталась жива, так как вышла замуж и жила в соседней деревне Прудники, что в трех километрах от Шуневки, — делится воспоминаниями родных пенсионерка. — А вот мои бабушка, прабабушка, прадед, дяди и тети — все погибли. Спаслись только тетя Софья и дядя Володя — дошкольники на момент трагедии собирали орехи в лесу. Потом увидели дым, услышали крики людей и рванули через ручей в соседнюю деревню Добрунь с криком: «Шуневка горит!» Тем самым спасли людей — жители этого села тут же ушли в лес, подальше от беды…
Людмила Степанова уже давно на пенсии. Тут, в Шуневке, погибли многие ее предки по материнской линии — две большие семьи, в том числе пятеро детей. Самой младшей, Фаине, было всего пять лет. О подробностях трагедии Людмиле Прохоровне рассказывали родители.
— К счастью, мама осталась жива, так как вышла замуж и жила в соседней деревне Прудники, что в трех километрах от Шуневки, — делится воспоминаниями родных пенсионерка. — А вот мои бабушка, прабабушка, прадед, дяди и тети — все погибли. Спаслись только тетя Софья и дядя Володя — дошкольники на момент трагедии собирали орехи в лесу. Потом увидели дым, услышали крики людей и рванули через ручей в соседнюю деревню Добрунь с криком: «Шуневка горит!» Тем самым спасли людей — жители этого села тут же ушли в лес, подальше от беды…
Нина Рутковская приходилась бы тетей нашей героине. В тот трагический день учительница немецкого языка попыталась остановить фашистов, жестоко расправлявшихся с детьми. Сначала уговаривала сохранить им жизнь. А потом хотела защитить, вырывая из рук, — палачи бросали маленьких жертв в колодец, как котят. Девушку застрелили на месте, а ее тело тоже скинули в воду…
Об этой истории Людмиле Степановой рассказывала мама, с которой они долгие годы вместе ходили в Шуневку, чтобы поклониться памяти погибших родственников.
— Своим двоим детям и четверым внукам я давно поведала печальную летопись нашей семьи, — пенсионерка считает это своим долгом. — Потомки не должны забывать о том, какой ценой им досталась жизнь, чем заплатил белорусский народ за нынешние мир и свободу. Не зря на мемориальной плите в Шуневке написано: «Они любили жизнь, но сгорели в пламени войны от рук фашистских палачей. Люди, будьте бдительны, берегите мир!»
В Бегомльском музее хранятся воспоминания немногочисленных очевидцев, переживших смертельный ураган «Коттбуса», включая и свидетельства командира партизанской бригады «Железняк» Ивана Титкова. В пользу второй версии он утверждал, что в руки партизан попал ряд документов о планируемой карательной операции. Это позволило им предупредить мирное население соседних с Шуневкой деревень о грозящей опасности. Десятки сельчан успели спрятаться в лесах и болотах. Есть в музее и доказательства того, что шуневцы активно помогали партизанам. Они собрали и передали лесным мстителям десять ручных и два станковых пулемета, много винтовок, патронов, гранат. А потом о «подарке» стало известно оккупантам.
Как бы там ни было, но эта трагедия — еще одно доказательство беспрецедентного геноцида белорусского народа. Об этом говорят бесспорные цифры и факты: в Шуневке были зверски убиты 66 человек. В числе погибших — 15 детей в возрасте до семи лет…
Об этой истории Людмиле Степановой рассказывала мама, с которой они долгие годы вместе ходили в Шуневку, чтобы поклониться памяти погибших родственников.
— Своим двоим детям и четверым внукам я давно поведала печальную летопись нашей семьи, — пенсионерка считает это своим долгом. — Потомки не должны забывать о том, какой ценой им досталась жизнь, чем заплатил белорусский народ за нынешние мир и свободу. Не зря на мемориальной плите в Шуневке написано: «Они любили жизнь, но сгорели в пламени войны от рук фашистских палачей. Люди, будьте бдительны, берегите мир!»
В Бегомльском музее хранятся воспоминания немногочисленных очевидцев, переживших смертельный ураган «Коттбуса», включая и свидетельства командира партизанской бригады «Железняк» Ивана Титкова. В пользу второй версии он утверждал, что в руки партизан попал ряд документов о планируемой карательной операции. Это позволило им предупредить мирное население соседних с Шуневкой деревень о грозящей опасности. Десятки сельчан успели спрятаться в лесах и болотах. Есть в музее и доказательства того, что шуневцы активно помогали партизанам. Они собрали и передали лесным мстителям десять ручных и два станковых пулемета, много винтовок, патронов, гранат. А потом о «подарке» стало известно оккупантам.
Как бы там ни было, но эта трагедия — еще одно доказательство беспрецедентного геноцида белорусского народа. Об этом говорят бесспорные цифры и факты: в Шуневке были зверски убиты 66 человек. В числе погибших — 15 детей в возрасте до семи лет…
Ольга ТАЛЯРЕНОК
Молодежь должна знать правду о войне.
