В историю времен военного лихолетья на территории Дятловского района вписана трагедия интернационального пионерского лагеря в поселке Новоельня, детского дома в Дятлово, а также жуткие события, постигшие 13 населенных пунктов. По памятным местам специально разработанного туристического маршрута «Партизанскими тропами Липичанской пущи» отправляемся с краеведом Михаилом Лукьянчиком. По дороге историк-энтузиаст подробно рассказывает о лесных бригадах, которые действовали в пуще, больших и маленьких деревнях, повторивших судьбу Хатыни.
Михаил Лукьянчик всю жизнь проработал учителем истории и географии, а летописью родного края занялся только после выхода на пенсию.
— Сейчас едем в деревню Дубровка как раз по той дороге, по которой 29 июня 1941 года наступал немецкий десант, — проводит экскурс в прошлое собеседник. — Однако Великая Отечественная война для жителей Дятловского района началась за несколько дней до этого, с кровопролитной переправы через реку Щару. 26 июля остатки частей Красной армии, неся тяжелые потери, отступали на восток в направлении Лиды. Только несколько десятков красноармейцев смогли вырваться из немецкого окружения.
Мирная жизнь была прервана, и над местным населением нависла фашистская угроза. Все чаще и чаще проезжали теперь по деревне колонны немецких солдат.
С 30 июня 1941-го по 9 июля 1944 года весь район был оккупирован фашистами.
Взрослое население уходило в леса, где под руководством выживших бойцов Красной армии формировались партизанские отряды, в которых насчитывалось около 5 тысяч человек. Партизаны наносили ощутимые удары по фашистам. Они смело действовали в тылу врага: взрывали мосты, разрушали дороги, линии связи, пускали под откос эшелоны, уничтожали живую силу противника.
Уже в декабре 1942 года началась блокада Липичанской пущи, где среди болот размещался лесной госпиталь. Гитлеровцы мстили местным жителям, которые хоть каким-то образом были связаны с партизанами. В результате карательных операций вместе с жителями сожгли деревни Дубровка, Великая Воля, Трахимовичи, Городки, отдельные хутора.
— Убежден, что многим известен подвиг Ивана Сусанина, — продолжает Михаил Лукьянчик. — В нашем районе таким сусаниным стал Иосиф Филидович. Ночью 16 декабря 1942 года в его дом ворвались эсэсовцы. Они приказали ему показать дорогу к тому самому госпиталю, пригрозив убить невестку и малолетнего внука. Сельчанин согласился и повел отряд, в котором было несколько сотен немцев, в непроходимую топь. Когда враги поняли свою ошибку, было уже поздно — орудия и люди начали тонуть в болоте. Весной растаял снег, тело героя нашли примерно в нескольких километрах от госпиталя. Он был убит выстрелом в голову.
— Сейчас едем в деревню Дубровка как раз по той дороге, по которой 29 июня 1941 года наступал немецкий десант, — проводит экскурс в прошлое собеседник. — Однако Великая Отечественная война для жителей Дятловского района началась за несколько дней до этого, с кровопролитной переправы через реку Щару. 26 июля остатки частей Красной армии, неся тяжелые потери, отступали на восток в направлении Лиды. Только несколько десятков красноармейцев смогли вырваться из немецкого окружения.
Мирная жизнь была прервана, и над местным населением нависла фашистская угроза. Все чаще и чаще проезжали теперь по деревне колонны немецких солдат.
С 30 июня 1941-го по 9 июля 1944 года весь район был оккупирован фашистами.
Взрослое население уходило в леса, где под руководством выживших бойцов Красной армии формировались партизанские отряды, в которых насчитывалось около 5 тысяч человек. Партизаны наносили ощутимые удары по фашистам. Они смело действовали в тылу врага: взрывали мосты, разрушали дороги, линии связи, пускали под откос эшелоны, уничтожали живую силу противника.
Уже в декабре 1942 года началась блокада Липичанской пущи, где среди болот размещался лесной госпиталь. Гитлеровцы мстили местным жителям, которые хоть каким-то образом были связаны с партизанами. В результате карательных операций вместе с жителями сожгли деревни Дубровка, Великая Воля, Трахимовичи, Городки, отдельные хутора.
— Убежден, что многим известен подвиг Ивана Сусанина, — продолжает Михаил Лукьянчик. — В нашем районе таким сусаниным стал Иосиф Филидович. Ночью 16 декабря 1942 года в его дом ворвались эсэсовцы. Они приказали ему показать дорогу к тому самому госпиталю, пригрозив убить невестку и малолетнего внука. Сельчанин согласился и повел отряд, в котором было несколько сотен немцев, в непроходимую топь. Когда враги поняли свою ошибку, было уже поздно — орудия и люди начали тонуть в болоте. Весной растаял снег, тело героя нашли примерно в нескольких километрах от госпиталя. Он был убит выстрелом в голову.
В этот же день трагическая судьба постигла деревню Большая Воля, в которой было 104 двора и проживали 430 человек. Были сожжены все дома и расстреляны 364 человека. На этот раз поводом для массового расстрела жителей стало убийство семьи Жилинских. До войны глава семейства охранял мост через реку Щару, а его сын Валентин с приходом немцев перешел на их сторону.
— Фашисты окружили деревню и начали сгонять местное население к горе, на которой в настоящее время можно увидеть деревянные кресты, — вспоминает детали историк. — По приказу немецкого офицера Адольфа Хойзингера людей расстреляли, не пощадив даже маленьких детей, пытающихся выползти из-под тел убитых родителей.
Только девяти сельчанам удалось чудом выбраться из могил и рассказать эту жуткую историю жителям соседних деревень. Впрочем, подобные зверства в тот страшный 1942-й пережили десятки сел и хуторов.
— В Пуще Липичанской было 106 дворов, где проживали 318 жителей, — продолжает приводить печальные цифры Михаил Лукьянчик. — Каратели живьем сожгли 109 человек и все хаты. Печальная участь постигла Трахимовичи, где неподалеку в перестрелке с партизанами было убито несколько немецких солдат. Уже через несколько часов фашисты окружили деревню, сожгли дома, расстреляли 142 человека из 165. В результате карательных операций на территории Дятловского района было уничтожено 1196 дворов из 1732, а также 1845 человек из 8012, проживающих в сельской местности. То есть практически четверть населения деревень.
В уведомлении № 38 тайной полиции от 22 января 1943 года указано: «...Это была одна из наиболее успешных операций, проведенных до этого времени в Беларуси. В многочисленных боях было уничтожено 1676 партизан, по подозрению в связи с ними — еще 1510 человек. В населенных пунктах, размещенных в зоне операции, кроме этого, было убито 2658 евреев, 30 цыган. Потери немцев составляют семь убитых и 18 раненых...»
— Фашисты окружили деревню и начали сгонять местное население к горе, на которой в настоящее время можно увидеть деревянные кресты, — вспоминает детали историк. — По приказу немецкого офицера Адольфа Хойзингера людей расстреляли, не пощадив даже маленьких детей, пытающихся выползти из-под тел убитых родителей.
Только девяти сельчанам удалось чудом выбраться из могил и рассказать эту жуткую историю жителям соседних деревень. Впрочем, подобные зверства в тот страшный 1942-й пережили десятки сел и хуторов.
— В Пуще Липичанской было 106 дворов, где проживали 318 жителей, — продолжает приводить печальные цифры Михаил Лукьянчик. — Каратели живьем сожгли 109 человек и все хаты. Печальная участь постигла Трахимовичи, где неподалеку в перестрелке с партизанами было убито несколько немецких солдат. Уже через несколько часов фашисты окружили деревню, сожгли дома, расстреляли 142 человека из 165. В результате карательных операций на территории Дятловского района было уничтожено 1196 дворов из 1732, а также 1845 человек из 8012, проживающих в сельской местности. То есть практически четверть населения деревень.
В уведомлении № 38 тайной полиции от 22 января 1943 года указано: «...Это была одна из наиболее успешных операций, проведенных до этого времени в Беларуси. В многочисленных боях было уничтожено 1676 партизан, по подозрению в связи с ними — еще 1510 человек. В населенных пунктах, размещенных в зоне операции, кроме этого, было убито 2658 евреев, 30 цыган. Потери немцев составляют семь убитых и 18 раненых...»
Трагическая судьба постигла мирных сельчан деревни Дубровка в октябре 1942-го. До войны здесь насчитывалось 62 двора, где проживали 279 человек. В один страшный день было сожжено 54 дома и расстреляны 99 стариков, женщин и детей, 22 — угнаны в немецкое рабство.
По сей день в небольшом деревянном доме недалеко от памятника, установленного на месте массового захоронения, живет Владимир Заянчковский 1937 года рождения. Пенсионер рассказал, что до войны его семья жила неподалеку, на хуторе Подкозелье. Отец Владимира Ивановича в свое время был отправлен на работы в Сибирь, а во время войны сражался на фронте.
«...В Дубровку, со стороны деревни Латыши через реку Неман, на лодках переправлялись немцы. Раньше у деревни Песковцы был мост, но партизаны, которые были на хуторе Засеня, его взорвали. Они обстреляли немецких солдат. Те ответили им пулеметным огнем, вызвав подмогу, которую привел фельдшер, который жил в деревушке Калпинские у местной учительницы.
Немецкие солдаты и полицейские со всех сторон окружили деревню и начали разрывными пулями поджигать дома и сараи. Люди не могли убегать в лес и были вынуждены прятаться в картофельных ямах и погребах. Во время облавы каратели бросали туда гранаты и стреляли в тех, кто попадался на пути. Один полицай зашел во двор Антонины Белоус, это была жена местного бригадира. Он вывел женщину на улицу и выстрелил ей в ногу, другим выстрелом пробил легкие. Пнул ногой, подумал, что мертвая, и пошел дальше. Но она выжила. Немцы и полицейские вывели местных жителей за деревню и расстреляли. Теперь там поле, напротив автобусной остановки. Практически всю деревню сожгли... После того как каратели ушли, из подвалов и ям начали выходить люди. Они хоронили своих близких в отдельных могилах, остальных — в общей».Деревня Мошки, некогда располагавшаяся на землях неподалеку от современного агрогородка Снитово, разделила судьбу Хатыни. Сгорела и не возродилась.
1 декабря 1942 года 39 из 55 жителей этого небольшого населенного пункта были расстреляны, а их дома сожжены. 18 детей, 11 женщин, 10 мужчин. Дубик, Казак, Кононец, Ляшук, Ольшевский, Сыроватко, Шепелюк, Эйсмонт...
С утра в деревню заявились немцы и начали вытаскивать людей на улицу. Некоторые жители прятались в погребах, пытались хоть деток уберечь, но каратели не жалели никого. Расстреляли всех, кто был в тот день в селе. А на следующий день сожгли Мошки. Лишь через 5—6 дней фашисты создали из жителей расположенных неподалеку деревень Снитово и Вороцевичи небольшую группу, которая занялась похоронами убитых.
На могилах в 1974 году установили обелиски. В 1980-е колхоз «Молодая гвардия» занялся обустройством территории, огородил место забором из штакетника. Преемник предыдущего хозяйства — СПК «Снитово-Агро» — продолжает ухаживать за этой территорией. На месте трагедии установлен и освящен крест в память о погибших.
По сей день в небольшом деревянном доме недалеко от памятника, установленного на месте массового захоронения, живет Владимир Заянчковский 1937 года рождения. Пенсионер рассказал, что до войны его семья жила неподалеку, на хуторе Подкозелье. Отец Владимира Ивановича в свое время был отправлен на работы в Сибирь, а во время войны сражался на фронте.
«...В Дубровку, со стороны деревни Латыши через реку Неман, на лодках переправлялись немцы. Раньше у деревни Песковцы был мост, но партизаны, которые были на хуторе Засеня, его взорвали. Они обстреляли немецких солдат. Те ответили им пулеметным огнем, вызвав подмогу, которую привел фельдшер, который жил в деревушке Калпинские у местной учительницы.
Немецкие солдаты и полицейские со всех сторон окружили деревню и начали разрывными пулями поджигать дома и сараи. Люди не могли убегать в лес и были вынуждены прятаться в картофельных ямах и погребах. Во время облавы каратели бросали туда гранаты и стреляли в тех, кто попадался на пути. Один полицай зашел во двор Антонины Белоус, это была жена местного бригадира. Он вывел женщину на улицу и выстрелил ей в ногу, другим выстрелом пробил легкие. Пнул ногой, подумал, что мертвая, и пошел дальше. Но она выжила. Немцы и полицейские вывели местных жителей за деревню и расстреляли. Теперь там поле, напротив автобусной остановки. Практически всю деревню сожгли... После того как каратели ушли, из подвалов и ям начали выходить люди. Они хоронили своих близких в отдельных могилах, остальных — в общей».Деревня Мошки, некогда располагавшаяся на землях неподалеку от современного агрогородка Снитово, разделила судьбу Хатыни. Сгорела и не возродилась.
1 декабря 1942 года 39 из 55 жителей этого небольшого населенного пункта были расстреляны, а их дома сожжены. 18 детей, 11 женщин, 10 мужчин. Дубик, Казак, Кононец, Ляшук, Ольшевский, Сыроватко, Шепелюк, Эйсмонт...
С утра в деревню заявились немцы и начали вытаскивать людей на улицу. Некоторые жители прятались в погребах, пытались хоть деток уберечь, но каратели не жалели никого. Расстреляли всех, кто был в тот день в селе. А на следующий день сожгли Мошки. Лишь через 5—6 дней фашисты создали из жителей расположенных неподалеку деревень Снитово и Вороцевичи небольшую группу, которая занялась похоронами убитых.
На могилах в 1974 году установили обелиски. В 1980-е колхоз «Молодая гвардия» занялся обустройством территории, огородил место забором из штакетника. Преемник предыдущего хозяйства — СПК «Снитово-Агро» — продолжает ухаживать за этой территорией. На месте трагедии установлен и освящен крест в память о погибших.
Михаил Лукьянчик, историк-краевед, возле воинского захоронения, памятника жертвам геноцида