У деревни Кобылево (ныне — Первомайск) насыщенная история. По письменным источникам она известна с XVIII века как имение графа Юдицкого. В разные эпохи входила в состав ВКЛ, Российской империи, Минской губернии, Гомельского округа, Полесской области, Речицкого уезда, Хойникского и Василевичского районов. Большинство из перечисленных топонимов давно не существуют. В январе 1939 года деревня была переименована. На карте появился населенный пункт с названием Первомайск. В обиходе же деревню по-прежнему называли Кобылево. К началу войны здесь было все нужное для неприхотливого крестьянского быта. Действовал колхоз, имелись своя круподерка, ветряная мельница, шерсточесальня, работали начальная школа и отдел потребительской кооперации. В общем, довольно многолюдная, перспективная и развивающаяся деревня.
А потом началась война, в которой Кобылево была уготована участь сотен белорусских сел, превращенных гитлеровскими фашистами в пепелища и кладбища.
А потом началась война, в которой Кобылево была уготована участь сотен белорусских сел, превращенных гитлеровскими фашистами в пепелища и кладбища.
В фондах Центрального государственного архива Октябрьской революции имеется акт «О зверской расправе гитлеровских захватчиков с мирным населением деревни Кобылево во время оккупации 1941–1943 годов». Документ, датированный 28 ноября 1943 года, составлен комиссией в лице нескольких жителей деревни и четырех офицеров 9-го гвардейского стрелкового корпуса Красной армии.
«Два года немецко-фашистские захватчики свирепствовали в д. Кобылево, угоняя юношей и девушек в рабство на работы в Германию, грабя имущество и скот, убивая жителей и сжигая дома, издеваясь и глумясь над народом, который не хотел покориться злой немецкой воле», — с такого эмоционального вступления начинается акт. Дальше — факты.
Даже после года немецкой оккупации местные жители не смирились с отведенной им ролью безмолвных рабов. Согласно архивным данным УКГБ по Гомельской области, в ноябре 1942-го был организован партизанский отряд «Мститель», который сразу же начал действовать. Среди главных целей было уничтожение перешедших на сторону врага предателей.
Охваченные страхом коллаборанты запаниковали. Зная, что в ряды партизан влились почти полсотни жителей Кобылево, они устроили карательную экспедицию. 28 января 1943 года в деревню прибыл отряд численностью свыше двухсот немецких солдат и местных полицаев. Командовали ими бургомистр волости Николай Гуляй и начальник полиции Адам Лещенко.
Две следующие недели в деревне происходил ад. Жителей связывали и целыми семьями вывозили на телегах за окраину и расстреливали. Семьи Михаила Филипповича Емельянченко, Степана Федоровича Сыча, Ивана Яковлевича Близнеца и другие были сожжены заживо. В общей сложности жертвами карателей тогда стали 42 человека. Те, кому повезло спастись, долго не решались вернуться, прячась и кое-как выживая в лесу.
«Два года немецко-фашистские захватчики свирепствовали в д. Кобылево, угоняя юношей и девушек в рабство на работы в Германию, грабя имущество и скот, убивая жителей и сжигая дома, издеваясь и глумясь над народом, который не хотел покориться злой немецкой воле», — с такого эмоционального вступления начинается акт. Дальше — факты.
Даже после года немецкой оккупации местные жители не смирились с отведенной им ролью безмолвных рабов. Согласно архивным данным УКГБ по Гомельской области, в ноябре 1942-го был организован партизанский отряд «Мститель», который сразу же начал действовать. Среди главных целей было уничтожение перешедших на сторону врага предателей.
Охваченные страхом коллаборанты запаниковали. Зная, что в ряды партизан влились почти полсотни жителей Кобылево, они устроили карательную экспедицию. 28 января 1943 года в деревню прибыл отряд численностью свыше двухсот немецких солдат и местных полицаев. Командовали ими бургомистр волости Николай Гуляй и начальник полиции Адам Лещенко.
Две следующие недели в деревне происходил ад. Жителей связывали и целыми семьями вывозили на телегах за окраину и расстреливали. Семьи Михаила Филипповича Емельянченко, Степана Федоровича Сыча, Ивана Яковлевича Близнеца и другие были сожжены заживо. В общей сложности жертвами карателей тогда стали 42 человека. Те, кому повезло спастись, долго не решались вернуться, прячась и кое-как выживая в лесу.
В архивной справке Сусловского сельсовета значится: с сентября 1943-го по 23 июня 1944-го на его территории фашистами уничтожено 555 домов — в Жаковке, Заложье, Мокряди, Застенках, Будино и других деревнях: «В Будино расстреляли 50-летних Ефима Леднева и Ефима Козлова, 47-летнего Тимофея Зайцева, 56-летнего Даниила Щебетова, 43-летнего Степана Карнеченко и 15-летнего Володю Стрыкова».
«В сентябре 1943-го в лесу «Табалиха» каратели расстреляли всех мужчин нашего села: моего 35-летнего мужа Ивана, его ровесника Семена Таранова, отца и сына Колпаковых — Максима и Филиппа, Михаила Косенкова, семью Столяровых из трех человек, 19-летнего Петю Асобина и 17-летнего Колю Терешкова. Нас с детьми — человек 200 — погнали в соседнюю Сусловку, оттуда — на Могилев. По дороге издевались, били березовыми палками», — рассказывала о зверствах нацистов уцелевшая жительница Застенок Пелагея Громова.
Житель села Застенки Белые Антон Ивашкевич видел, как немцы в ноябре 1943 года убивали мирных жителей, 11 — в лесу, 32 — посреди села: «А в январе 1944-го пригнали к нам больных тифом сельчан из окрестных деревень, распределили по трем домам, входные двери подперли бревнами и подожгли».
В Застенках Белых оккупанты уничтожили 40 домов, в соседних селах Белое и Рябки — 120 и 85 соответственно.
«В сентябре 1943-го в лесу «Табалиха» каратели расстреляли всех мужчин нашего села: моего 35-летнего мужа Ивана, его ровесника Семена Таранова, отца и сына Колпаковых — Максима и Филиппа, Михаила Косенкова, семью Столяровых из трех человек, 19-летнего Петю Асобина и 17-летнего Колю Терешкова. Нас с детьми — человек 200 — погнали в соседнюю Сусловку, оттуда — на Могилев. По дороге издевались, били березовыми палками», — рассказывала о зверствах нацистов уцелевшая жительница Застенок Пелагея Громова.
Житель села Застенки Белые Антон Ивашкевич видел, как немцы в ноябре 1943 года убивали мирных жителей, 11 — в лесу, 32 — посреди села: «А в январе 1944-го пригнали к нам больных тифом сельчан из окрестных деревень, распределили по трем домам, входные двери подперли бревнами и подожгли».
В Застенках Белых оккупанты уничтожили 40 домов, в соседних селах Белое и Рябки — 120 и 85 соответственно.
Но январская резня стала лишь прологом к случившемуся в мае 1943-го. Незадолго до этого «Мститель» провел успешную операцию, в результате которой был убит немецкий полковник и полтора десятка солдат.
На тот момент часть населения Кобылево пряталась в лесах. Прибывшая туда команда во главе с Гуляем поймала и расстреляла двенадцать человек. Остальным было передано: тем, кто вернется в деревню, гарантирована жизнь. Некоторые люди, несмотря на предостережения партизан, поверили оккупантам и вернулись.
14-го мая в Кобылево ворвались несколько сотен эсэсовцев и полицаев. Они оцепили деревню и выставили пулеметы. После чего всех без исключения стали сгонять в центр деревни и поджигать дома.
«Началась дикая расправа, — так описывается происходящее в акте. — Сначала были отобраны мужчины, загнаны в дома и на глазах их жен, матерей и детей расстреляны и сожжены. После этого немецкие злодеи и их приспешники приступили к уничтожению остальных. Престарелых старух, женщин с грудными младенцами и подростков загоняли по 20–30 человек в отдельные дома, бросали в них гранаты и поджигали. Стон, плач и душераздирающие крики стояли над деревней... Матери падали на землю, целовали извергам сапоги и молили пощадить детей. Но с хладнокровием садистов немецкие солдаты разбивали прикладами головы беззащитных людей, бросали детей в огонь, прикалывали штыками ползающих раненых».
На тот момент часть населения Кобылево пряталась в лесах. Прибывшая туда команда во главе с Гуляем поймала и расстреляла двенадцать человек. Остальным было передано: тем, кто вернется в деревню, гарантирована жизнь. Некоторые люди, несмотря на предостережения партизан, поверили оккупантам и вернулись.
14-го мая в Кобылево ворвались несколько сотен эсэсовцев и полицаев. Они оцепили деревню и выставили пулеметы. После чего всех без исключения стали сгонять в центр деревни и поджигать дома.
«Началась дикая расправа, — так описывается происходящее в акте. — Сначала были отобраны мужчины, загнаны в дома и на глазах их жен, матерей и детей расстреляны и сожжены. После этого немецкие злодеи и их приспешники приступили к уничтожению остальных. Престарелых старух, женщин с грудными младенцами и подростков загоняли по 20–30 человек в отдельные дома, бросали в них гранаты и поджигали. Стон, плач и душераздирающие крики стояли над деревней... Матери падали на землю, целовали извергам сапоги и молили пощадить детей. Но с хладнокровием садистов немецкие солдаты разбивали прикладами головы беззащитных людей, бросали детей в огонь, прикалывали штыками ползающих раненых».
В заключительной части акта описывается картина, представшая после освобождения Кобылево поздней осенью 1943-го.
На пепелищах трех сгоревших домов найдены обуглившиеся останки 60 человек. Опознать удалось далеко не всех, поскольку многие «представляют из себя отдельные человеческие органы, бесформенные и совершенно обуглившиеся».
Десятки трупов обнаружены во вскрытых могилах на окраинах деревни.
К примеру, в одной из таких находились десять тел: супруги Михаил и Мария Емельяновы, их сын — молодой учитель Иван, его 16-летний брат Василий и пятилетняя сестра Нина, бабушка Аксинья. А также Анна Сыч с детьми Александром и Юлей.
«Все открытые места тела, в особенности лицо, руки, покрыты обуглившимся слоем. На отдельных трупах имеются следы огнестрельных ран от разрывных пуль», — констатируют члены комиссии, составлявшие акт. В нем также перечислены те, под чьим руководством осуществлялась расправа. Начальник жандармерии Василевичского района обер-лейтенант Кляузе, его помощники по фамилиям Коваль и Юзик, комендант немецкой комендатуры Ионус, бургомистр Николай Гуляй, начальник волостной полиции Адам Лещенко, староста деревни Евдоким Белый.
Стоит отметить, в считаные дни после освобождения деревень Речицкого района контрразведчики «Смерш» задержали многих коллаборантов. В том числе упомянутых бургомистра Гуляя и старосту Белого. Вскоре они предстали перед военно-полевым судом, были приговорены к смертной казни и повешены.
На пепелищах трех сгоревших домов найдены обуглившиеся останки 60 человек. Опознать удалось далеко не всех, поскольку многие «представляют из себя отдельные человеческие органы, бесформенные и совершенно обуглившиеся».
Десятки трупов обнаружены во вскрытых могилах на окраинах деревни.
К примеру, в одной из таких находились десять тел: супруги Михаил и Мария Емельяновы, их сын — молодой учитель Иван, его 16-летний брат Василий и пятилетняя сестра Нина, бабушка Аксинья. А также Анна Сыч с детьми Александром и Юлей.
«Все открытые места тела, в особенности лицо, руки, покрыты обуглившимся слоем. На отдельных трупах имеются следы огнестрельных ран от разрывных пуль», — констатируют члены комиссии, составлявшие акт. В нем также перечислены те, под чьим руководством осуществлялась расправа. Начальник жандармерии Василевичского района обер-лейтенант Кляузе, его помощники по фамилиям Коваль и Юзик, комендант немецкой комендатуры Ионус, бургомистр Николай Гуляй, начальник волостной полиции Адам Лещенко, староста деревни Евдоким Белый.
Стоит отметить, в считаные дни после освобождения деревень Речицкого района контрразведчики «Смерш» задержали многих коллаборантов. В том числе упомянутых бургомистра Гуляя и старосту Белого. Вскоре они предстали перед военно-полевым судом, были приговорены к смертной казни и повешены.
ЗАБЫТЬ НЕВОЗМОЖНО
В ходе карательных акций в деревне Кобылево гитлеровцы и их пособники уничтожили 1118 жителей, включая более 600 детей. В деревне, превращенной в пепелище и кладбище, было сожжено 276 домов. За период оккупации такая же участь постигла 118 из 222 деревень Речицкого района.