Конвульсионный год

27 мая 2013 года протесты начались с импровизированной сидячей забастовки экологических активистов, выступающих против уничтожения парка Гези. Безразличные к ссоре между исламистами и секуляристами, они стремятся в первую очередь сохранить одно из немногих зеленых пространств в Стамбуле. Несмотря на многочисленные попытки, полиции не удалось их вытеснить. 29 мая в парке создается постоянный лагерь с палатками. Очень быстро к ним присоединились новые, более политизированные приезжие. Затем восстание приняло явно политический оборот. Помимо прекращения великих работ построения, демонстранты требуют отставки Эрдогана.

Площадь, на которой проходили великие демонстрации Кемалистской революции, освящает приверженность нации культу государства и светскости. Это центральная точка, где сходятся военные парады, митинги профсоюзов и шествия школьников. В ее центре стоит памятник, посвященный «Войне за независимость» (1919 — 1922 гг.) и ее победоносному лидеру Мустафе Кемалю. На другом конце возвышается Культурный центр Ататюрка — строгая масса стекла и бетона, инструмент народного образования: возрождение масс через знания. ПСР хочет стереть этот отпечаток: разрушение Культурного центра Ататюрка и строительство на его месте гигантской мечети означало бы падение светско-кемалистского города. Проектом также предусмотрено строительство коммерческого центра и реконструкция старой османской казармы на месте парка Гези, который примыкает к площади Таксим. Именно из этой казармы 31 марта 1909 года начался военный переворот: враждебно настроенные к так называемым младотуркам, которых считали нечестивцами, заговорщики хотели восстановить султана Абдулхамида II. Восстание то прервала фракийская армия, в которой служил молодой Мустафа Кемаль.

Беглый взгляд на демонстрантов показывает их разнообразие. Кемалисты, яростно отстаивающие неделимость республики, сцепились с курдскими активистами; мусульмане, выступающие против глобализации, сцепились с активистами ЛГБТ. Алевиты, анархисты и леваки «в одной палатке», хотя их единственным общим местом является общее неприятие ПСР.

Наряду с Саудовской Аравией Турция является единственной ближневосточной страной, входящей в «Большую двадцатку» (G20). Благодаря процветающей и диверсифицированной экономике, основанной на гораздо более прочном фундаменте, чем у большинства ее соседей, Турция, похоже, имеет средства для реализации своих высоких амбиций, которые она больше не пытается скрывать. Осталось преодолеть многочисленные внутренние разломы (между турками и курдами, светскими и набожными, сельскими и городскими жителями), которые не раз за молодую историю республики замедляли ее восхождение. Один из последних разломов проявил себя в 2013 году.

Этот год знаменует собой начало череды повторяющихся кризисов. Ранее считавшаяся примером успешного «брака» между исламом, рыночной экономикой и демократией, Турция Реджепа Тайипа Эрдогана «меняет кожу». С этого момента Анкара обращает свой взор на Восток и на нелиберальные демократии (РФ, Иран). Три конвульсии отмечают год:

1. Протесты в парке Гези в Стамбуле (июнь 2013 года), говорящие о разрыве исламо-консерватистов с западническими городскими классами;

2. Крах политики Анкары по возвращению на Ближний Восток. 3 июля 2013 года в результате военного переворота в Египте свергнуты Мохаммед Мурси и «Братья-мусульмане». Премьер Турции теряет своего главного регионального союзника, а Турция постепенно отказалась от своего неоосманского великого замысла и приблизилась к Москве и Тегерану;

3. Случившийся в конце декабря 2013‑го распад союза между Эрдоганом и братством имама Фетхуллаха Гюлена открывает жестокое противостояние внутри самого исламо-консервативного лагеря. Ни одна из сторон не хочет делиться властью. В поисках новых союзников и кадров для замены вычищенных гюленистов Эрдоган сближается с обломками военно-кемалистского истеблишмента, с которыми в прошлом долго конфликтовал. Происходит исламо-кемалистский синтез, исламо-консерватисты и радикал-кемалисты разделяют убеждение: Турция должна пройти свой особый путь.

Отправной точкой этого цикла стали протесты в парке Гези.

Городское восстание

Стамбул, в котором проживает чуть менее 16 миллионов человек, является самой густонаселенной метрополией страны. За последние 30 лет это явление ускорилось головокружительными темпами из-за механизации сельского хозяйства и курдского конфликта. В глазах неоисламистов глобализация и метрополизация идут рука об руку. Метрополии концентрируют деятельность управления (экономическую, политическую, культурную) и высшие функции. По всем этим причинам в начале 2010‑х турецкое правительство запустило проект Istanbul Projesi 2021. Символический срок — 2023 год, столетняя годовщина основания республики, — дает возможность лидерам исламистов взять грандиозный курс, лишив кемалистскую оппозицию какого-либо альтернативного проекта.

24 мая 2013 года Национальное собрание приняло закон, запрещающий рекламу и продажу спирта в продуктовых магазинах с 10 вечера до 6 утра. Двумя годами ранее на улицах района Таксим было запрещено иметь террасы, не говоря уже о подаче спирта. В Анкаре звуковые сообщения призывают пассажиров метро соблюдать нравственные нормы. Такое социальное давление было относительно терпимым до тех пор, пока оно ограничивалось восточными городами или трущобами. Теперь же оно распространилось на самые элитные анклавы. Как и кемалисты столетием ранее, исламо-консерватисты стали навязывать свои социальные коды на улице. Отвечая критикам, Эрдоган утверждает, что те, кто хочет пить, могут сделать это у себя дома. Подобное желание навязать новый моральный порядок отрезает Эрдогана от либеральных городских классов, которые когда-то были соблазнены дискурсом открытости ПСР и критикой кемалистской «смирительной рубашки». Именно они и обеспечат основную часть батальонов протеста.

Эти цифры требуют пояснений. Если мобилизация и существует, то она все еще ограничена. В авангарде борьбы находятся «белые турки» — городские средние классы треугольника Стамбул — Анкара — Измир. С другой стороны — Анатолийское плоскогорье, оплот «черных турок» и ПСР.

Очевидно, что движение не может вырваться из очень специфического социологического гетто. Более того, юго-восток Турции находится в атоническом состоянии. Хотя некоторые курдские депутаты или активисты присоединились к демонстрациям, они держатся в тени.

События в парке Гези не были результатом сознательного заговора, хотя заговорщики явно имелись. Обученные технике агитпропа, активисты Гези смогли повторно использовать ряд приемов, испробованных в Восточной Европе. Тем не менее хотя есть черты, которые сближают Гези с различными «цветными революциями», другие аспекты отдаляют турецкий протест от них. В частности, вышедшие на улицы люди никогда не призывали к иностранному вмешательству, не размахивали флагами США, НАТО или ЕС.

Однако появляются и очевидные аналогии. По случаю «арабской весны» турецкие правозащитники и либеральные активисты налаживают контакты. Сближает эти стороны CANVAS — Центр действий и стратегий прикладного ненасилия, наследник печально известной сербской группы «Отпор». Созданная в 1998 году при содействии Национального фонда демократии США (Nаtional Endowment for Democracy (NED) — связанный с ЦРУ и финансируемый из американского бюджета фонд, продвигающий интересы США в мире, устраивающий «цветные революции» и приводящий к власти проамериканские правительства. — Прим. ред.), эта организация была в авангарде борьбы против Слободана Милошевича, после чего «Отпор» распространил своих двойников по всему миру. Символ организации, представляющий собой сжатый кулак, был взят активистами Гези, которые добавили к нему дерево.

По мнению Эрдогана, демонстранты уважают порядок не больше чем самые элементарные традиционные ценности. «Они вошли в мечеть со своими бутылками пива и обувью. Они оскорбили моих сестер в чадре», — заявил он. Президент выступает за порядок, который, конечно, жесток, но лучше, чем бесплодный хаос, синоним бедности и профанации. Эрдоган — щит морального большинства. В конце концов, события парка Гези закрепили в его сознании, что такое внезапное движение не имеет ничего общего со случайностью, что существует невидимая рука, которой суждено привести к его гибели.

2013

Под знаком вытянутого кулака

Лозунг «Одно дерево умерло, одна нация проснулась...» Турция, пора проснуться.

Знаковый парк и моральная перекодировка нации

Этот проект открывает радикальную перепланировку стамбульского пространства. Он предусматривает прорыть большой канал, соединяющий Мраморное море с Черным, и построить третий аэропорт, который станет гигантским глобальным центром. Строительные компании, связанные с ПСР, занимают гегемонистское положение. Эрдоган благоволит исламо-консерватистским предпринимателям, которые, в свою очередь, обеспечивают его финансовым капиталом, необходимым для содержания крупных медиа-консорциумов.

2013 год в Турции стал точкой невозврата. Эрдоган считает, что через Гези «сетевая революция», не связанная с турецкой землей, атаковала его личность. Он обращается именно к «настоящей Турции», к народу своей страны. Секуляризованным, социально прогрессистским «белым туркам» он противопоставляет блок «черных турок», консерватистских и набожных суннитов. Эта стратегия — блок против блока — позволяет ему добиваться успеха за успехом. В следующем, 2014 году он избран президентом республики в первом туре (51 процент голосов). Эрдоган сделал выбор — никогда не сдаваться, никогда не отступать. В политике важен результат. И в случае с Гези результат оправдывает его неуступчивость. Помазанный народным голосованием, он является Человеком Нации.

Расположен в Стамбуле и парк Гези — зеленое пространство рядом с площадью Таксим. Площадь, построенная в 1930‑х годах в самом центре наиболее западизированной части города, относится к проекту кемалистской элиты, повествующем о «новом человеке». Спроектированный и построенный французским градостроителем Анри Простом между 1936 и 1951 годами, парк Гези символизирует разрыв с хаосом османских переулков и, соответственно, с «мракобесием». Как и все революционные утопии, республика хотела материализовать свой миф в камне.

На семинаре, проведенном в Каире в начале июля 2012 года, Мехмет Али Алабора, будущий лидер Гези, встретился с Иваном Маровичем, мозгом центра, который дал ему множество советов. В то же время несколько других лидеров CANVAS (Слободан Джинович, Срда Попович) отправились в учебную поездку в Турцию. В июне 2013 года, когда кризис Гези достиг своего пика, эти поездки были повторены. А по рукам протестующих пошла книга Джина Шарпа «От диктатуры к демократии» — «библия» всех либеральных революционеров.

Кроме того, наблюдалось массовое использование соцсетей. За несколько дней на страницах о Гези зарегистрировались десятки тысяч пользователей. Однако большинство хештегов Twitter и страниц Facebook были созданы за несколько месяцев до начала мероприятий. Например, страница Facebook Occupy Turkey, вдохновленная движением Occupy Wall-Street, была запущена 18 декабря 2012 года. Первоначально это была акция студентов Ближневосточного технического университета (ODTÜ) в Анкаре, которые хотели выразить протест против исключения нескольких своих сокурсников во время визита Эрдогана. Эта страница стала платформой для распространения идей Гези в интернете.

В разгар протестов с 28 мая по 4 июня в мероприятиях по всей стране приняли участие 650 000 человек. Демонстрации проходят в 78 из 81 округа, Стамбул остается головным пунктом этого движения. В начале июня было насчитано 100 000 демонстрантов, в столице Анкаре — 40 000. В различной форме марши прошли в 81 из 90 крупных турецких городов.

С 2004 года CANVAS стал кадровой школой для всех либеральных революционеров по всему миру. Центр считает, что спонтанных революций не бывает и что ключ к успеху лежит в тщательном планировании.

События в Гези закрепили окончательный разрыв между либералами и ПСР. Если раньше они пели дифирамбы Эрдогану как «поборнику совместной жизни и просвещенного ислама», то теперь либеральная интеллигенция изменила свое мнение. Отныне Эрдоган приобретает отвратительные черты чистого беспредельного восточного деспота, стоящего во главе режима, который настолько же ретрограден, насколько и фанатичен. Имиджу Турции как моста между Востоком и Западом нанесен серьезный ущерб.

В итоге речь идет о том, чтобы отказаться от места, слишком благоприятного для собраний, и передать такую роль набережной Мраморного моря вдали от исторического центра. Этот грандиозный проект сгущает страх западизированных светских «белых турок». Столкнувшись с консерватистской, динамичной и завоевательной периферией, эти оппоненты чувствуют себя лишенными своего города. Помимо желания присвоить городское пространство, исламо-консерватисты ведут настоящую борьбу против показных признаков слишком секуляризованного образа жизни.

Однако требования не столько коллективные, сколько индивидуальные. Защищается не секуляризм как «гражданская религия», а образ жизни без нормативных ограничений, свобода беспрепятственно наслаждаться жизнью в мультикультурном обществе, в которой гей-парады будут соседствовать с минаретами.

TÜRKIYE