Начинал он со стихов — да и кто в юные годы не пытался выплескивать чувства в столбик? Однако с поэзией не сложилось — какой-то грани восприятия не хватало для того, чтобы стихотворения выходили по-настоящему живыми. И тут у Ивана Науменко будто включился некий инстинкт, происходящий из самой природы его таланта: каким-то чутьем он понял, что на этом пути высот ему не взять, а быть посредственным сочинителем не пожелал. Свои мысли он начал изливать прозой, тщательно оберегая при этом напевность речи, которая так привлекала его в стихотворчестве.

Там, в Карелии, Иван Науменко заработал контузию, после которой навсегда утратил возможность чувствовать запахи. Труса не праздновал, получая ранения так же, как заслуженные награды. С Ленинградского фронта их перебросили в Белоруссию, и Науменко принимал участие в освобождении своих родных Василевичей, а потом двинулся дальше — с боями прошел Прибалтику, закончил войну в Восточной Пруссии и Силезии.

Лишь после войны Иван Науменко сделал шаг по направлению к своей мечте, поступив на филологический факультет БГУ. Как и многие тогда, заочно: отвоевавшему 20‑летнему хлопцу невозможно было болтаться без дела и заработка. Пять лет он отработал корреспондентом в мозырской областной газете «Бальшавiк Палесся» (именно здесь впервые решившись на публикацию своих поэтических опытов), в 1951‑м стал корреспондентом газеты «Звязда», параллельно учась в аспирантуре при университете. В 1953 году пришел заведовать отделом прозы в журнал «Маладосць», там два года спустя были опубликованы первые рассказы Науменко — именно с этого времени он вел отсчет своей литературной деятельности. В 1957‑м вышла его первая повесть «Сямнаццатай вясной», посвященная судьбам ровесников. «Хлопцы-равеснiкi», «Верасы на выжарынах», «Таполi юнацтва», «Веранiка» — каждый раз Науменко погружается в те дни, когда жизнь еще была прекрасна, и подводит итог: кто из его героев живет теперь лишь в памяти.

Все начиналось со школы

Митя Птах, главный герой партизанской трилогии Ивана Науменко, не копия автора, хотя многие детали романов «Сасна пры дарозе», «Вецер у соснах» и «Сорак трэцi» глубоко биографичны: «Mнe xaцeлacя зipнyць збoкy нa мaё пaкaлeннe. Гэтa былo дзiўнae пaкaлeннe, пpыгoжae. Haшy cямнaццaтyю вяcнy зacпeлa вaйнa... Я чacтa ў cвaix твopax вяpтaюcя пaмяццю ў шкoльныя гaды, тaмy штo зaгapтoўкa нaшыx xapaктapaў пaчынaлacя ў шкoлe...»

Памяти писателя

В 2023 году имя Ивана Науменко присвоено улице и переулку в Минске в микрорайоне Северный. А вот мемориальная доска народному писателю Беларуси с 2011 года располагается на доме по улице Карла Маркса, 36. Ее автор — народный художник Беларуси Владимир Слободчиков.

Крепкий, широкоплечий, с виду как будто памятник самому себе, он все же не был внешне таким монументальным, как высокий и могучий Янка Брыль, однако со стороны мог показаться отстраненно-суровым: такое умение держаться с достоинством люди неискушенные подчас принимают за надменность, а высокую порядочность — за чрезмерную строгость. Но в приближении раскрывался как человек добрый, неравнодушный, искренне-чуткий, с веселым, спокойным характером. И хотя Науменко тянул на себе огромный воз общественных обязанностей и административной работы, его хватало и на науку, и на литературу. И никогда он не пользовался своим положением в корыстных целях.

В 1985 году оказался на посту председателя Верховного Совета БССР — это тоже было приметой его поколения, не замыкавшегося на личном удобстве, осознавшего свой долг перед страной раньше, чем был получен аттестат зрелости. На этом посту он сменил другую живую легенду — своего старшего товарища народного писателя Ивана Шамякина. Высший орган государственной власти республики Науменко возглавлял в течение пяти лет, уйдя с поста в 1990-м.

Партизанская, фронтовая, далекая память не отпускала Ивана Науменко всю жизнь, до самого конца: война врывалась в сны мирных лет, и тогда он кричал во сне то «Стреляй!», то «Беги!», вновь и вновь пытаясь спасти своих товарищей. И если в 1980‑е писатель углубляется в дела мирной жизни (но в нем все равно живет тот отчаянный юный хлопец — разведчик партизанской бригады!), то в 1990‑е Науменко опять обращается к размышлениям о судьбе своего поколения в автобиографической трилогии «Дзяцiнства. Падлетак. Юнацтва», а затем в повести «Любiмы горад», снова проживая те давние дни, когда его ровесники уходили на войну и все были еще живы…

Проза Науменко всегда мелодична, она не просто насыщена смыслом, но обладает собственным ритмом — даже, скорее, дыханием, оттого и бьет прямо в сердце, оставляя долгое послевкусие.

«Вайна яшчэ не скончылася, а хлопцаў нараджэння дваццаць пятага года, з якiмi разам хадзiў у школу i якiя пайшлi на фронт, Вiктар жывога ўжо не памятаў нiводнага…» — пишет он в рассказе «Хлопцы самай вялiкай вайны…»

Еще одна не менее важная грань таланта Ивана Науменко, по большей части не попадающая в фокус внимания обычного читателя, — это его колоссальная деятельность ученого-литературоведа.

Их таких было там большинство — 18−20-летних мальчишек, шедших навстречу врагу по болотам белыми ночами, измученных и голодных, когда нередко по неделям из еды у них были лишь ягоды и грибы… Мертвой долиной называли эти места еще после первой советско-финской войны. И все-таки они прорвали фронт и заставили Финляндию выйти из войны.

В те годы в музыкальной школе Бобруйска преподавал другой будущий классик — Евгений Тикоцкий, осевший на белорусской земле после Первой мировой войны. Именно под его руководством юный Володя Оловников делал первые шаги на своем творческом пути: Тикоцкий разглядел в нем настоящий дар и помог развиться. Собственно, вслед за педагогом, получившим приглашение работать на Белорусском радио, Оловников в итоге и поехал в Минск. Принял участие в его судьбе и один из организаторов Белорусской консерватории Николай Аладов, также оценивший незаурядный потенциал юноши.

И сочиняя в строку, располагаясь в крохотном уголке короткого рассказа и в скромном интерьере повести либо же обстоятельно обживая широкое пространство большого романа, Науменко где-то внутри, в глубине сердца, всегда поэт, а отчасти даже и музыкант: во всяком случае, его подход можно сравнить с тем, как композитор творит симфонию — во власти вдохновения, но тщательно выстраивая гармонию.

16 февраля 1995 года Президент Александр Лукашенко подписал указ о присвоении Ивану Науменко звания народного писателя Беларуси за тот огромный вклад, который он внес в развитие белорусской литературы.

Его проза правдива и во многом биографична — по-крупному и в мелочах, в точных и емких деталях, пережитых и подсмотренных вокруг себя, а затем авторской волей переплавленных в художественное слово. «Такая доля моя, я легче пишу, когда что-то видел, — про свое, пережитое, или даже пусть про чужое, но то, что хорошо знаю: или сам участвовал, или слышал, — говорил писатель. — Так получилось, что самое главное, что я знаю, — то, что было со мной и моими товарищами…» Все отразилось в книгах — и детство (он родился в семье железнодорожника в местечке Василевичи), и бытность мальчишки-книгочея, сдавшего экстерном экзамены за 9‑й и 10‑й классы и рвавшегося в науку: его страстью была литература, изучению которой Науменко мечтал посвятить свою жизнь. Все планы и надежды перечеркнула война. Из его класса 16 мальчишек ушли воевать — вернулись только четверо.

Сам он, подросток, по возрасту не попавший на фронт, стал членом подпольной комсомольской ячейки, издавал молодежную газету «За Радзiму», а в начале 1942 года уже воевал в партизанском отряде имени Пантелеймона Пономаренко в разведывательно-диверсионной группе. В 1943‑м наконец-то дорос и был призван в армию, сражался на Карельском перешейке в отчаянных боях против финнов, когда советские войска разгромили армию Маннергейма.

Не единожды он, разведчик, прекрасно знавший немецкий благодаря школе, а потом опыту партизанской жизни в оккупации, подслушивал разговоры вражеских связистов, хитрым способом подключаясь к их кабелям, — и так однажды во время вылазки на нейтральную полосу услышал, что немцы собираются взорвать плотину на водохранилище, чтобы задержать наступление советских войск. Благодаря срочному сообщению Науменко плотину успели разминировать, за это он в сентябре 1945‑го получил орден Красной Звезды. В 1985 году — орден Отечественной войны II степени.

За книгу «Таполi юнацтва» Иван Науменко в 1967 году получил премию Ленинского комсомола Белоруссии. В 1960‑е же взялся за большой труд — романы «Сасна пры дарозе» (1962), «Вецер у соснах» (1967), «Сорак трэцi» (1974), которые все вместе составляют его партизанскую трилогию. Под конец жизни говорил, что три книги написано об оккупации, надо бы не менее двух написать о Победе. И признавал: «Радость была великая, а вместе с тем про Победу писать тяжелее».

Доктор филологии, профессор, в 1978-м он получил звание заслуженного деятеля науки БССР, еще два года спустя — академика Национальной академии наук. Свыше 200 научных работ, десяток монографий — именно Науменко мы обязаны прорывами в купаловедении, коласоведении. В фокусе его внимания было творчество Максима Богдановича, Кузьмы Чорного, Змитрока Бядули, Винцента Дунина-Марцинкевича… Научная деятельность принесла писателю Государственную премию БССР им. Я. Коласа в 1972-м.