Недавно мне задали вопрос: какие почитать патриотические стихи? Что ж, отвечу: читайте Пимена Панченко. Народного поэта Беларуси, истинного патриота своей земли.

Кто вспоминается первым, когда заходит разговор о белорусской поэзии? Купала, Колас, Богданович… Пимен Панченко — яркий пример того, как на смену великим приходят другие великие, как новое творческое поколение идет следом за предшественниками, без пафоса и самовосхвалений неся на своих плечах и родную речь, и национальную литературу.

«У мястэчку Бягомль, у дрымучых лясах вярхоўя Бярэзіны прайшло маё дзяцінства… Духмяная звонкая зямля, родны дом, напоўнены казкамі, паданнямі, легендамі…» — вспоминал поэт. Отец, воевавший в Первую мировую, после гражданской войны стал лесничим. Местечко было приграничное, межвоенные времена — неспокойные, так что любимой детской игрой был поиск шпионов: дети с пионерии были приучены следить, не появился ли в их краях подозрительный чужак.

Война, которая для Панченко началась в 1939 году, еще сильнее отточила этот двойной дар. С сентября 1939 года и по январь 1946‑го выпускник филфака Минского учительского института и подающий надежды молодой поэт служил специальным корреспондентом в армейских газетах. В 1939‑м ушел в Польский поход вместе с Красной армией, в годы Великой Отечественной был на Брянском, Калининском и Северо-Западном фронтах: работал во фронтовых газетах «Красноармейская правда», «За Савецкую Беларусь», «За свабодную Беларусь», «Партызанская дубінка» и «Героический штурм». В газете «За Савецкую Беларусь» вместе с ним трудились Михась Лыньков, Кондрат Крапива, Петрусь Глебка, Максим Танк, Петрусь Бровка — все классики белорусской советской литературы прошли фронтовую школу.

Наверное, именно сочетание волшебной природной красоты и ощущения общей тревоги сформировали неординарную личность Пимена Панченко: в нем ярчайшее лирическое дарование, умение несколькими мазками превратить поэзию в живопись уживались с талантом зоркого, внимательного публициста, дающего событиям резкую, порой безжалостную оценку.

Он работал в составе белорусской делегации на XII сессии Генассамблеи ООН, да и вообще изрядно поколесил по свету: сам прекрасный переводчик, Пимен Панченко был одним из самых переводимых поэтов мира. Советская эпоха отчетливо отпечатывается в его произведениях: полеты в космос, строительство гидроэлектростанций или мирный труд, эхо войны, тревожившее поэта многие годы спустя… И рядом — лирика, наполненная нежностью к природе и родному краю, трепетная любовь к белорусской речи:

Поколение, рожденное Великой Отечественной войной, именно в годы всеобщей беды обрело суровое бессмертие — буднично, даже не задумываясь о том, как бы половчее прославить себя, урвать кусок, «остаться в истории», втиснуться в тома антологий и строчки энциклопедий.

По воспоминаниям, Пимен Панченко был добр, честен и справедлив. Острое чувство порядочности не давало поэту пребывать в комфорте, сглаживать углы, идти на компромиссы с совестью. Чем дальше, тем сильнее и резче в стихах прорывается публицист, неспособный мириться с несправедливостью, причем и себя судящий жестко, решительно, без жалости. Жизненный и творческий манифест поэта:

Поэт и солдат

«Без чалавечнасці не будзе і вечнасці»

В 1944 году Пимена Панченко перебросили в Иран, там он отслужил два года, тоскуя по родине, — результатом стал знаменитый цикл «Іранскі дзённік». После демобилизации в 1946‑м вернулся в Минск, начал работать в журнале «Вожык», привечавшем бывших военных корреспондентов. Затем была газета «Літаратура і мастацтва», альманах «Советская Отчизна» (ныне — журнал «Неман»), где Панченко несколько лет был редактором, потом журнал «Маладосць»... Один за другим выходят сборники его стихов, за лирико-публицистическую поэму «Патриотическая песнь» он получает Государственную премию БССР им. Янки Купалы (второй раз награду ему присуждают в 1968 году). В 1981‑м за сборник «Дзе начуе жаваранак?» поэту вручают Государственную премию СССР.

Фронтовой корреспондент Пимен Панченко, в редкие минуты покоя сочинявший пронзительные стихи, в поэзии, в публицистике и в самой жизни так и остался до конца солдатом. И с солдатами же сравнивал коллег по цеху — от Маяковского до Михаила Светлова. Перо, раз и навсегда приравненное к штыку, до последних дней жгло ему пальцы: нужно было успеть предостеречь будущие поколения, высказать все, что он ухватил острым, наметанным глазом военного журналиста.

Эта поэзия не в чести у гламурных бездельников. Тем ближе Панченко простому человеку — любому из нас. Мудрец, философ и боец, неустанно напоминающий: «Без чалавечнасці не будзе і вечнасці».

«Для кожнага з вас
Над бацькоўскай зямлёю
Шчаслівая зорка згарае.
Цаніце свой час
I гэты сусвет,
Што без дна, без канца і без краю»

Именно в годы войны поэзия Пимена Панченко обрела и лицо, и мощь, и силу. Не изукрашенная модными финтифлюшками, простая, ясная (и оттого резкая), наполненная то грохотом солдатских сапог, то лирическими зарисовками, прославляющая подвиг и оплакивающая горе родной земли, она публиковалась на «мове» — переводилась на русский, и звучала так же пронзительно, как Ленинградская симфония Шостаковича.

Боевой путь Пимена Панченко отмечен орденом Отечественной войны II степени и медалью «За боевые заслуги». Но все-таки главные сражения поэта проходят на белом бумажном поле, и победы в них не менее славны и значительны.

«Герой», «Журавы», «Сінія касачы» — без них не будет полной не только белорусская, но и советская литература в целом, в них общее горе оккупированной и разоренной фашистами Беларуси показывается через личное:

Пожалуй, это общее свойство писателей-фронтовиков, от Слуцкого и Твардовского до Иона Дегена.

Автограф стихотворения Пимена Панченко «Прыязджайце на Палессе! ». 16-17 марта 1953 года