Он появился на свет на оккупированной фашистами Брестчине в январе 1943‑го, в лесу возле деревни Федюки, в одном из бетонных дотов, где его беременная мать пряталась от вражеских солдат. Накануне она едва не погибла. Ужас войны, казалось, отпечатался в сознании Михаила Пташука еще в утробе и преследовал режиссера всю жизнь, выплескивался на кинопленку, страшными глазами глядел с экранов, на которых демонстрировались его фильмы…
Все свои картины Михаил Пташук снимал в окрестностях родной деревни в Ляховичском районе — в Федюках сейчас, как и в столице, есть улица его имени. Уехав в юности учиться в Москву, он всю жизнь, как птица в гнездо, стремился обратно: «Все, что я видел в жизни, в какой бы стране мира ни приходилось быть, все сравнивал со своими Федюками. Ничего не могу с собой поделать: иду по Пекину, еду в метро в Лондоне, хожу по улочкам Венеции, лечу в самолете над Альпами, гуляю по набережной в далекой Шотландии, а вижу свои Федюки». Какой фильм Пташука ни возьми, актеры проживают свою экранную жизнь в пространстве дома, где режиссер провел первые годы жизни: совпадают планировка, мебель, цвет скатерти, занавесок… Именно туда, в родное пространство своего детства, он помещал героев Быкова или Шамякина, там они жили, дышали, страдали, и горькая правда жизни, история семьи самого Пташука мешалась с писательским замыслом, также наполненным правдой, — оттого и щемит в груди, когда смотришь это кино, и долго потом аукается просмотренное.
Сам Пташук осиротел в трехлетнем возрасте, растили и воспитывали его мать и бабка. Откуда тяга к кино? Фильмы привозили в клуб только летом, но именно эти редкие сеансы, каждый из которых становился значимым событием в деревенской жизни, заставили рыжего сельского мальчишку грезить о кинематографе. Но мечтают многие — немногие способны превратить мечту в цель. Никто не верил в успех, но после окончания школы в Барановичах Михаил Пташук отправился покорять Москву — и с первого раза поступил в Щукинское училище. Потом так же резко и внезапно (вся его жизнь была полна этих резких поворотов) поступил на Высшие режиссерские курсы Госкино СССР, попав в мастерскую не к кому-нибудь, а к Георгию Данелии.
«Возьму твою боль» по книге Ивана Шамякина, «Знак беды» по сценарию Василя Быкова, «В августе 44‑го...» по роману Владимира Богомолова и «В июне 41‑го», снятый в Голливуде, — всю жизнь режиссер шел через Великую Отечественную войну, через память об оккупации и зверствах полицаев, через долгую скорбь по погибшим... Жена Лилия Пташук вспоминала: «Родился он, уже насквозь пропитанный кошмаром войны. Она жрала его всю жизнь, с этим ничего нельзя было сделать». «Я бы и сам рад с ней закончить, да она никак не кончается», — говорил режиссер.
«Всякий раз, поднимаясь на сцену, то ли у себя дома, то ли за границей, я видел свой дом, чувствовал его запах, видел каждую щербину в стене, прореху в крыше. И сад... Никогда не освобожусь от этого ощущения. И, возможно, там, за последней чертой, увижу этот цветущий сад…»
«Знак беды» по сценарию Быкова рождался долго: несколько лет обсуждений, полгода очень тяжелых съемок — в декабре снимали осеннюю слякоть, дождь и грязь делали из пожарного шланга. Зимой съемочные машины таскали к хутору на тракторах, иначе пробиться через заснеженное поле было невозможно, весной — то же самое, только колеса автомобилей вязли в грязи. «Может, потому и оказался прекрасным результат, что «Знак беды» дался нам очень тяжело. Более трудной картины у меня не было», — признался режиссер.
Притяжение к Родине
«Истинный художник идет терновым путем Христа»
«Чем дальше живешь, тем сильнее срабатывает эмоциональная память. Если раньше бежал от самого себя, от своего прошлого, то теперь проходишь обратный путь...»
В 1978‑м он снимает свой первый фильм на военную тему — «Время выбрало нас», за который получает премию Ленинского комсомола. В этой картине снялись все звезды кино — от Стефании Станюты до Владимира Гостюхина. И в будущем нередко Пташука называли «звездным» режиссером. А он не гонялся за именитыми артистами — они шли к нему сами, а на вопрос «Почему?» отвечали, пожимая плечами: «Это же Пташук!» Что притягивало их? Сила характера, сила таланта этого крепко сбитого, по-деревенски сильного человека, плотно вросшего в родную землю? Кино — творчество коллективное, а Пташук как никто другой умел работать с актерами и выбирать тех, кто превратит роль в шедевр.
Последняя запись в его дневнике: «26.04.02. Москва! Завтра «Ника». Номинирован в шести номинациях... Лиля пошла в церковь!..» Он погиб по дороге на вручение премии в автомобильной катастрофе, а его картины продолжали получать призы после его смерти. Фильм «В августе 44‑го...» вышел в прокат 4 мая 2002 года, спустя девять дней, как не стало Михаила Пташука. Его именем названа улица в Минске, его лицо запечатлено на холстах художников, с которыми он дружил, а киноленты навсегда вошли в золотой фонд мирового кинематографа. Но, быть может, самым важным для того, кто вырос «лицом к Полесью», стало бы то, что память о гениальном земляке бережно хранят односельчане. Ибо твой путь по-настоящему пройден только тогда, когда тебя помнят на родной земле.
«Все, что я снял, имеет отношение к истории белорусской литературы XX века. И Владимир Короткевич, и Иван Шамякин, и Василь Быков — это уже история. В каждом фильме по произведениям этих писателей есть частица меня самого, моей матери, соседей — людей, среди которых я вырос».
Его дипломной работой стал приключенческий фильм для детей «Про Витю, про Машу и морскую пехоту», который имел успех и получил сразу несколько крупных наград: небывалое дело для молодого режиссера! «С первого фильма я ощутил то, чего многие мои коллеги не знают всю жизнь», — напишет он позже в дневниках.
Голливудские продюсеры, говоря о Пташуке, признавали: сними он хоть один из своих фильмов в Америке, был бы богачом до конца жизни. «Пташук опередил Спилберга», — говорили они. В Голливуде за ним ходили по пятам в самом буквальном смысле: куда бы ни шел, следом бежала вся студия, и даже местные нищие присоединялись из любопытства. В списке побед режиссера — Государственная премия БССР и звание народного артиста, призы российских и европейских фестивалей; пожалуй, столько наград, сколько получил Михаил Пташук за свои фильмы, больше не собрал ни один белорусский режиссер.
«Я вырос среди слез. Мне и сегодня кажется, что глаза мои видели только слезы, а уши слышали только плач. Я видел и слышал их в каждой хате: плакали бабы, оставшиеся вдовами после войны, плакали дети, ставшие сиротами, плакали родители, потерявшие детей…»
Большую часть жизни Михаил Пташук, трепетно относившийся к литературе, брал в работу исключительно произведения знаковых авторов своего времени. Несколько особняком стоит в его творчестве фильм «Черный замок Ольшанский», снятый по роману Владимира Короткевича. Впрочем, и тут история героя перекликается не только с перипетиями XVII века, но и с событиями времен войны.
