ХХ век тысячам людей подарил фантастические судьбы и биографические изломы. Сергей Кортес — внук белоэмигранта, штабс‑капитана железнодорожных войск, антифашиста и классика аргентинской литературы Павла Шостаковского. Его бабушка — талантливая певица Евгения Кричевская, в эмиграции вынужденно оставившая сцену. Из России они бежали в 1920‑м, когда узнали, что Павлу Шостаковскому грозит арест: пешком по льду Финского залива, везя на санках маленькую дочку Людмилу. Единственный багаж — пачка нот, репертуар жены...

После скитаний по Европе, насмотревшись на нравы в эмигрантской среде и видя, как поднимает голову фашизм, семья перебралась в Сантьяго. Людмила (дома ее звали Люленька) в 16 лет вопреки воле родителей вышла замуж за чилийского авантюриста Альберто Кортеса и уехала с ним из Сантьяго: восемь лет несчастливого брака с игроком, ищущим легкого заработка и миллионных выигрышей, работа на износ, четверо детей, жизнь в крайней бедности, без своего угла… Когда Шостаковские после отчаянного письма дочери, не выдержавшей в конце концов этого безнадежного существования, примчались к ней, Альберто по всем соседям разнес молву: тесть с тещей — «русские православные большевики» приехали отнять у него жену и детей.

Сергей Кортес рос книжным ребенком: Шостаковские, еле сводившие концы с концами, последнее отдавали, собирая библиотеку — именно эти книги, разноязычные (все в этой семье владели несколькими языками), с любовью подобранные, и формировали личность будущего композитора. Музыкальность досталась ему от бабушки, вместе с которой он прослушивал записи Шаляпина и Карузо, радиотрансляции опер, посещал знаменитый буэнос‑айресский театр «Колон». И конечно, Шостаковские нашли возможность обеспечить мальчику уроки музыки.

В Аргентине учителем Сергея Кортеса был не кто иной, как уроженец Одессы Яков Фишер — он же Хакобо Фишер, классик аргентинской композиторской школы, реформатор музыкального языка, один из основателей легендарной Grupo Renovación («Группы музыкального обновления») и Аргентинской лиги композиторов. В Белорусской консерватории учителями Кортеса стали Николай Аладов и Анатолий Богатырев. Еще одним его учителем был композитор Лев Абелиович, о котором Кортес всегда отзывался с большой любовью: «К сожалению, официально учиться у Абелиовича мне не довелось: он никогда не преподавал в Белорусской государственной консерватории. Но когда я окончил это учебное заведение, обратился к нему с просьбой немного позаниматься со мной оркестровкой. Во время этих занятий я понял, почему он так и не попробовал себя в педагогической деятельности, хотя его и приглашали: думаю, при его эрудиции, знаниях и опыте он все же не был прирожденным педагогом. Потому что, когда я приносил ему наброски, он мгновенно забывал про мое присутствие и все время стремился не столько поправлять, сколько писать дальше, как будто это было его собственное сочинение. Я осторожно напомню про себя — он спохватится, начнет что‑то объяснять, но через минуту снова замолкнет на полуслове — и все повторяется».

«А хто там iдзе?»

Сергей Кортес — автор музыки к фильму Бориса Луценко «Раскиданное гнездо». Песню на стихотворение Янки Купалы «А хто там iдзе?» для фильма записал Владимир Мулявин. «К сожалению, это было время «больших порезов» и фильм так и не дошел до массового зрителя, — вспоминал Кортес, — но песня «А хто там iдзе?» стала визитной карточкой группы «Песняры».

«Я бесконечно благодарен белорусской земле за то, что она стала для меня родной, я прожил здесь большую часть жизни и ощущаю тесную связь с ее традициями», — говорил Сергей Кортес. А когда его спрашивали, чувствует ли он себя белорусским композитором, недоуменно вопрошал в ответ: «А каким еще композитором я могу быть? Я всего добился здесь».

«Письмо с разрешением вернуться нам подписывал Ворошилов», — вспоминал Сергей Кортес. Местом для проживания семьи Шостаковских был определен Минск, где они и обосновались два года спустя.

Он с детства музицировал на домашних концертах, а в 12 лет уже играл с оркестром аргентинского радио. И когда семейство Шостаковских добиралось от аргентинских берегов до советских на корабле полтора месяца, с собой они везли… пианино Сережи.

«Я знаю очень хорошо две культуры, латиноамериканскую и славянскую, — говорил композитор. — Они очень разные, но они очень дополняют друг друга… Не могу даже думать о том, чтобы заниматься чем‑то другим, кроме как писать музыку, читать книги, любить все, во всех пониманиях этого слова».

В 1961 году Сергей Кортес, оканчивавший консерваторию, уже заведовал музыкальной частью Минского ТЮЗа. Его всю жизнь тянуло к театру, это была искренняя и непреодолимая страсть, определившая весь творческий путь композитора. Впоследствии он руководил музыкальной частью Русского театра (НАДТ им. М. Горького), с 1966 года ‒ Купаловского театра. В 1972 году Кортес стал музыкальным редактором, а в 1981‑м ‒ и главным музыкальным редактором киностудии «Беларусьфильм». А в 1991 году, в сложнейшее время, на сломе лет, в период распада Советского Союза принял руководство Национальным академическим Большим театром оперы и балета Республики Беларусь.

Жить для страны

Сергей Кортес не мог жить только для себя, с самого детства его поглощала работа на благо общества. Невесте Ольге он подписал фото: «Оле в самый счастливый день моей жизни — день вступления в комсомол». В Купаловском театре ему предложили вступить в партию. «Для меня это было очень почетно, — вспоминал Кортес. — Тут не обошлось без анекдота. Нужно было проходить комиссии старых большевиков, которые меня спрашивали, почему я не вступил в партию в Чили. В полтора‑то года…»

Из‑за шантажа бывшего мужа, грозящегося отобрать детей, Шостаковские переехали в Аргентину и там наконец‑то зажили счастливой семьей, несмотря на все сложности эмигрантского быта и сопротивление среды: многие убежавшие из России после революции яро поддерживали Гитлера, нацелившегося на господство в Европе, — и Шостаковские, даже в эмиграции оставшиеся патриотами своей родной земли, в среде интеллигенции быстро оказались в одиночестве.

Памяти композитора

Он сочинил музыку к десяткам театральных постановок и кинофильмов. В его композиторской фильмографии «Приключения в городе, которого нет» Леонида Нечаева, «Возьму твою боль» и «Черный замок Ольшанский» Михаила Пташука, «Раскиданное гнездо» Бориса Луценко, «Полет в страну чудовищ» Владимира Бычкова, музыка к мультфильмам… «Самая дорогая музыка для меня была — «Возьму твою боль». И было приятно писать ее. Для меня было самое главное, что там все время были переходы от прошлого к современности. И я нашел ход, который это связывал. Мы смотрели без музыки, и все говорили: «Понимаете, непонятно, когда все происходит там, а когда там…» А когда музыка появилась, все пришло», — рассказывал композитор. За эту работу он в 1982‑м был удостоен Государственной премии БССР вместе с Иваном Шамякиным, чей роман лег в основу сценария, Михаилом Пташуком, исполнителем главной роли Владимиром Гостюхиным…

«Праздность и непостоянство убивают музу вдохновения. Для меня творчество — это всегда вызов, прежде всего, самому себе: смогу ли я создать что‑то, что меня захватит, увлечет, даст новые мысли для размышлений», — говорил Сергей Кортес.

Как композитор он дебютировал в 1960‑е с вокальными произведениями, которых в его наследии немало. Внук писателя, Кортес с большим трепетом относился к художественному слову. Он сочинял на стихи разных поэтов — от Якуба Коласа до Уильяма Шекспира, от Федерико Гарсиа Лорки до Максима Танка, Бориса Пастернака, Юлии Друниной, Евгения Евтушенко. На стихи Эдуардаса Межелайтиса написана вокально‑симфоническая поэма «Пепел» для солиста и оркестра, посвященная всем погибшим в фашистских концлагерях в годы Великой Отечественной войны: «Я тяжелый невиданный глаз поднимаю / И от неба его не могу отвести, / Всем своим существом к человеку взываю, / Человеческий пепел сжимая в горсти».

После премьеры Кортеса вызывали в ЦК партии и выясняли, какие еще стихи вошли в ораторию, — дескать, хватало у Купалы сочинений неоднозначных. Однако негативных последствий для молодого композитора не наступило: «По отношению ко мне была фраза в высших кругах: Кортес не понимает нашей действительности. Это всех как‑то успокаивало...»

На сцене Большого театра балет был поставлен в 2015 году в одноактной версии под названием «Кто я?» без явной привязки к индейской тематике, с акцентом на впечатляющую музыку Кортеса и ее эмоциональное наполнение.

Вопреки своему нейтральному статусу, в годы Второй мировой Аргентина явно и неявно поддерживала Гитлера, «интеллигентная» часть эмигрантской среды также грезила о возвращении на родину на плечах вермахта и легионов СС. Иное дело в среде рабочих эмигрантов, среди которых было много белорусов, уехавших еще до революции: именно они предложили Павлу Шостаковскому, на тот момент уже известному аргентинскому писателю и переводчику, возглавить Славянский комитет, собиравший помощь для советских солдат. Активистами этого комитета стали и самые младшие Шостаковские, в том числе Сергей Кортес. А еще каждый день он слушал голос из Уругвая — полковника Х, который прорывался в эфир и рассказывал о положении на фронтах Великой Отечественной. И только после войны узнал, что таинственный «полковник Х» — на самом деле его дед Павел Шостаковский.

Как только в Аргентине появилось советское посольство, семья стала сотрудничать с ним, и уже в 1948 году Шостаковские подали документы на возвращение в СССР, однако разрешение получили лишь в 1953 году. 

Свою первую оперу «Джордано Бруно» Сергей Кортес представил в 1977 году, премьера прошла на сцене Большого театра БССР. Главный хормейстер Большого театра Нина Ломанович вспоминала: «Опера «Джордано Бруно» была совершенно новым словом в музыке. Когда эту оперу показали в Москве на Днях культуры Беларуси, зрители требовали ее повторения. Это был прорыв для белорусской музыки. Невероятный успех!»

Затем были «Матушка Кураж» по пьесе Бертольда Брехта в постановке знаменитого Семена Штейна (она шла в Каунасе, в Молдове, в Якутии), «Визит дамы» (и здесь вновь Кортес берет прекрасную литературную основу — остросоциальную антикапиталистическую пьесу Фридриха Дюрренматта), оперная дилогия «Юбилей» и «Медведь» по пьесам‑шуткам Чехова, мировая премьера которой успешно прошла в Швейцарии. Сам композитор особенно любил свою «Матушку Кураж» и переживал, что в Беларуси она звучала лишь в концертной версии…

«Для меня главный герой Тупак Амару в балете „Последний инка“ выступал как образ вне времени. Готовность идти на жертву ценой собственной жизни, противостояние завоевателям, преображение порабощенного народа в свободный, — все эти темы остаются актуальными и сегодня», — считал композитор.

Особой любовью Кортес любил мелодичную поэзию Янки Купалы, на стихи которого в 1972‑м сочинил ораторию «Памяцi паэта»: «За ўсё, што сёння маю, што даў мне мой народ, за кут у родным краю, за хлеб‑соль без клапот, я адплацiў народу, чым моц мая магла…» Я считаю эти слова исповедью любого художника».

Еще одно достояние мировой музыки — балет «Последний инка», написанный в 1987 году по заказу Национального балета Кубы и его художественного руководителя Алисии Алонсо и посвященный жизни Тупака Амару, последнего правителя инкского народа, сражавшегося против испанской колонизации.

Опера «Джордано Бруно». В заглавной партии — Владимир Ивановский. Постановка Большого театра Беларуси. Минск, 1978 г.

Опера «Медведь». Попова-Вдовушка — Ольга Березанская, нестарый помещик Смирнов — Герман Юкавский. Камерный музыкальный театр им. Бориса Покровского, Москва, 2009 г.

Сцена из балета «Кто я?». Постановка Большого театра Беларуси. Минск, 2015 г.